Он делает ставку на меньшую птицу, которая разрывает большую пополам, и оплачивает свое пиво.
Он смотрит на представление лишения невинности, пробует образец наркотика, отодвигает в сторону коричневого человека в белой рубашке, который пытается угадать его вес. Затем из ближайшей палатки появляется коротышка с близко посаженными черными глазами, подходит к нему, дергает его за рукав.
— Да?
Голос у него глубокий, как бы исходящий из какого-то центра внутри, и очень впечатляющий.
— По вашей одежде я могу судить, что вы проповедник.
— Да, я проповедник не-теистического, не-сектантского толка.
— Очень хорошо. Хотите заработать немного денег? Это займет всего несколько минут.
— Что мне надо будет делать?
— Человек собирается совершить самоубийство и будет похоронен в этой палатке. Могила уже вырыта, и все билеты проданы. Но публика уже начинает волноваться. Исполнитель отказывается работать без соответствующего религиозного сопровождения, а нам никак не удается протрезвить проповедника.
— Понимаю. Это будет стоить вам десятку.
— Пятерка.
— Найдите себе другого проповедника.
— Ну, хорошо, десятка. Пойдемте! Они уже начали хлопать в ладоши и свистеть!
Он заходит в палатку, моргает.
— Вот проповедник! — кричит распорядитель. — Теперь мы готовы и можем начинать. Как твое имя, папаша?
— Иногда меня называют Мадрак.
Человек замолкает, поворачивается, облизывает губы.
— Я… я не знал.
— Не важно, давайте начнем.
— Хорошо, сэр. Эй, расступитесь! Дайте пройти! Дорогу!
Толпа расступается. В палатке собралось, наверное, человек триста. Наверху сверкают огни, освещая огороженный веревкой круг земли, в которой вырыта могила. Насекомые летают в пыльных дорожках, идущих по лучам света. Открытый гроб стоит перед вырытой могилой. На небольшой деревянной платформе — стул. Человеку, сидящему на стуле, наверное, лет пятьдесят. У него плоское лицо со множеством морщин, худое тело. Глаза слегка навыкате. На нем только шорты, и у него много седых волос на груди, руках и ногах. Он наклоняется вперед, косится на двоих людей, пробирающихся через толпу.
— Все готово, Домлин, — говорит коротышка.
— Моя десятка, — напоминает Мадрак.
Коротышка сует ему сложенную бумажку, которую тот осматривает и кладет в бумажник.
Коротышка взбирается на платформу и улыбается толпе. Затем он сдвигает на затылок свою соломенную шляпу.
— Теперь все в порядке, друзья, — начинает он, — и мы можем начать. Я знаю, что вы сами увидите, что ждали не напрасно. Как я объявил ранее, этот человек, Домлин, готов совершить самоубийство прямо на ваших глазах. По личным причинам покидает он Большую Гонку и решил заработать немного денег для своей семьи, согласившись сделать это на людях. За его представлением последуют самые настоящие похороны в этой самой земле, на которой вы сейчас стоите. Несомненно, прошло очень много времени с тех пор, как кто-нибудь из вас видел настоящую смерть, и я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из присутствующих хоть раз видел похороны. Поэтому мы почти готовы передать это наше представление в руки проповедника и мистера Домлина. Похлопаем им обоим.