— Я не угрожаю тебе, милорд.
— Ты угрожала покою моего ума.
— Потому что я напоминала тебе покойную жену, леди Изиду?
— Молчать!
— Да! Я напоминала тебе Королеву Проституток! По этой причине ты возжелал меня, а потом возжелал моего уничтожения!
— Молчать!
Слова черепа на этом прерываются, потому что Озирис что есть силы швыряет его о стену.
Когда он распадается на куски, и детали и микросхемы падают на ковер, Озирис ругается и кидается к ряду выключателей на своем столе, после включения которых раздаются различные голоса, один из которых доносится из громкоговорителя, расположенного высоко на стене:
— О, умный череп, так обмануть глупого бога!
Посмотрев на панель управления и узнав, что это говорит ковер, Озирис идет в центр комнаты и начинает прыгать.
Раздаются тяжкие стоны.
В пространствах темных и чем-то постыдных, на Мире Валдик, появляются два героя, Мадрак и Тайфун. Посланные Тотом Гермесом Трисмегустисом украсть перчатку, обладающую необычной силой, они отправились сражаться с хранителем этой перчатки. Мир Валдик давно опустошен, на нем живет орда существ, обитающих под поверхностью планеты — в пещерах и комнатах, далеко от огня и ночи. Темнота, сырость, мутации, братоубийство, кровосмешение и изнасилование — слова, наиболее употребляемые теми немногими, кто пишет комментарии об этом мире — Валдике. Перенесенные сюда с помощью какого-то пространственного фокуса, известного только Принцу, герои либо выполняют его поручения, либо остаются здесь. Сейчас они проходят по норам, так как им было велено ориентироваться на рев.
— Как ты думаешь, черная тень лошади, — спрашивает священник, — сможет твой брат помочь нам выбраться в нужный момент?
— Да, — отвечает тень, которая движется рядом с ним. — Хотя если не сможет, то мне все равно. Я способен уйти куда и как захочу, в любое удобное для меня время.
— Да, но я этого не могу.
— Вот ты и волнуйся, толстячок. А мне-то что. Ты вызвался сопровождать меня. Мне это было не нужно.
— Тогда в руки Того Что Может быть больше, чем жизнь и смерть, я отдаю себя, если такой поступок сможет сохранить мне жизнь. Если же нет, то я не отдаю себя в руки Того Что Может быть больше, чем жизнь и смерть. Если же то, что я говорю, самонадеянно, а следовательно не будет принято Тем, что может меня слышать, а может и не слышать, тогда я забираю свои слова назад и прошу прощения, если это прощение для меня необходимо. Если нет, то я не прошу прощения…
— Аминь! И заткнись, пожалуйста! — негодует Тайфун. — Я слышал нечто похожее на рев слева от нас.