Ну, еще капельку, Фернандо! За кукушку, она обещает счастье — последнюю, последнюю, после… (Покачнулась, схватилась за сердце)
Изабелла подбегает, поддерживает ее.
Изабелла. Бабушка?!
Бальбоа. Хватит, Эухения. Отдохни.
Бабушка(приходит в себя, улыбается). Ничего. Это все сердце. Такое маленькое — а от него и счастье и горе… Только не думайте, что у меня голова закружилась! Так, туман, это да… Уже надо ложиться, так скоро?
Изабелла. Да, вам будет лучше. А завтра мы снова споем.
Бабушка. Завтра! Ночи такие длинные! Иди, отдохни, Маурисьо. До завтра, девочка. (Обнимает Изабеллу. Потом, опираясь на ее руку, идет к двери)
Бальбоа(к Маурисьо). Если ты привык читать перед сном, ты знаешь, где книги. Дать тебе что-нибудь?
Маурисьо. Учебник архитектуры и атлас Канады.
Бабушка. Идем, Фернандо. А завтра — ирландскую песню, да? И посмотрим, удастся ли вам увидеть во сне что-нибудь лучшее, чем вы сами. (Выходит с дедушкой, смеясь счастливым смехом и напевая песню о кукушке)
Маурисьо вздыхает с облегчением, расстегивает воротник. Изабелла падает без сил в кресло.
Маурисьо. Слава тебе Господи, кончилось!
Изабелла. Только бы хуже не было. Никогда в жизни мне так трудно не приходилось. Это как в цирке, как будто надо пройти босиком между острых ножей.
Маурисьо. Да, старушка опасная! И память какая!
Изабелла. Она годы и годы ни о чем другом не думала. Что бы с ней стало, если бы как-нибудь все открылось?
Маурисьо. Это зависит от нас. Мы забрались в этот тупик, обратного пути нет.
Изабелла. И завтра — опять этот фарс? До каких же пор?
Маурисьо. Только несколько дней. Получим фальшивую телеграмму, срочную, и уедем. А здесь навсегда останутся воспоминания.
Изабелла. Почему вы меня выбрали? Я не могу, Маурисьо. Я не могу!
Маурисьо. Ты так боишься?
Изабелла. Я не за себя. Я за нее. Это, наверное, все очень хорошо, что мы делаем… Но когда я на нее смотрю, как она только этим живет и такая счастливая, как девочка, мне так трудно удержаться, хочется крикнуть всю правду и просить у нее прощения. Игра у нас слишком жестокая.
Маурисьо. Вот этого я и боялся! В комедию вмешалось сердце. Так мы ничего не добьемся, Изабелла.
Изабелла. Я делала, что могла. Разве я не хорошо все делала?
Маурисьо. Да, сначала неплохо. Эта робость, когда мы вошли… потом эта сцена воспоминаний… Очень хорошо. Но позднее эти рыдания, когда ты бросилась к ней…
Изабелла. Я больше не могла. Я ведь тоже знаю, что такое жить одной и ждать.
Маурисьо. Так нельзя. Искусство не здесь делается, сеньорита. (Указывает на сердце) Оно делается тут. (Указывает на лоб)