Ценность новых торговых связей заключалась не только в том, что они приносили новые доходы. Не менее поразительным был общий эффект от возникновения новых структур власти, которые максимизировали приток финансов и контролировали его направление. Как и при современной глобализации, новые связи порождали баснословно богатых победителей – и полных неудачников. Выигрывали прежде всего новые правители и их ближайшие сторонники – предводители и воины дружин. В роли проигравших, разумеется, выступали люди, которых увозили в рабство, но также это коснулось и ближайших соседей, потерявших независимость и превратившихся в крепостных крестьян для оккупантов. И опять-таки, как и в наши дни, новые контакты между более и менее развитыми обществами не ограничивались лишь экономикой. Идеи и технологии тоже пересекали границу, и вызванные ими изменения были крайне важными.
Наиболее важным идеологическим аспектом, сократившим многовековой разрыв в развитии, была христианская вера. Христианство формально приняли правители большей части Скандинавии и Центральной и Восточной Европы к концу 1-го тысячелетия. Династия Пястов крестилась в 970-х годах, датчане под правлением Харальда Синезубого – примерно в то же время, Пржемысловичи – лет на двадцать раньше, а Рюриковичи – примерно через десять лет при князе Владимире. Моравы, конечно, приняли христианство раньше других, в середине IX века. Однако, при всей пользе и активном насаждении новой веры, новые правители за пределами имперской Европы считали один момент, связанный с ней, весьма досадным. Со времен Карла Великого получила распространение идея (хотя сама по себе далеко не новая), что титул императора наделяет человека высшей властью, так как он поставлен Богом править на земле от Его имени. Следовательно, принятие христианства фактически равнялось признанию законности притязаний империй, и, разумеется, это заставляло князей колебаться. Имелись и сугубо практические опасения. К примеру, если у вас нет собственной, абсолютно независимой церковной епархии, то все доходы, идущие в ваших землях на религиозные цели (к примеру, десятина), будут контролироваться не вами, поскольку они должны направляться в архиепископскую епархию. Архиепископы тоже могли (по крайней мере, теоретически) повлиять на назначение епископов, поэтому «имперский» архиепископ мог в любой момент вмешаться в выборы епископа в вашем государстве.
Эти потенциальные проблемы, разумеется, долго мешали Моравской династии принять христианство. Ее представители пытались решить эту проблему, обратившись к папе и Византии, а не к слишком уж тесно соседствующим с ними франкам. Возможно, по тем же причинам англосаксонские проповедники, а не находящиеся прямо под боком имперские священники сыграли ключевую роль на ранних этапах христианизации Скандинавии. Однако в дальнейшем поддержка соседней империи оказалась слишком притягательным фактором, и лучшим вариантом решения проблемы стало принятие христианства, предлагаемого ею, но при этом – как сделала Польша – следовало получить право на собственного архиепископа, тем самым обезопасив себя от самых серьезных угроз