В зале их приветствовала официантка, проводила к столику в тихом месте и кивнула на просьбу принести кофе, пока они изучат меню.
Через несколько минут Сэм откинулась на спинку и вздохнула:
– Никак не могу выбрать между ореховыми вафлями с ягодами и греческим йогуртом, яйцами по-флорентийски и омлетом с копченым лососем и ржаным хлебом. – Лицо ее стало печальным. – Но все вместе я просто не съем.
– Есть два способа сделать выбор.
– Да? И каких?
– Мы еще раз придем сюда на завтрак и закажем то, от чего вы решите отказаться, или закажем два блюда и поделим их пополам.
Мысленно он добавил, что еще приятнее будет сделать и то и другое. Чем лучше он узнавал Сэмми, тем больше она ему нравилась, тем отчетливее он понимал, что хотел бы проводить с ней больше времени. Пусть даже ему самому такие желания были непривычны.
– А что вы предпочитаете, если мы решим поделиться?
– Омлет и вафли.
– Так и решим. А еще свежевыжатый сок из красных апельсинов и кофе.
– Полностью согласен.
Вернулась официантка, и Сэм сделала заказ за них обоих. Ник не привык к такому, но ему очень нравилась ее независимость.
Сэм сделала глоток сока и с наслаждением зажмурилась.
– Почти так же вкусно, как в Венеции.
– В Венеции?
– Я пила его, когда мы завтракали на Гранд-канале. Это было удивительно. Прямо перед нами покачивались гондолы, один из гондольеров заметил, что мы на них смотрим, и пропел нам серенаду. Мы были в восторге.
– Кто «мы»?
– Я, Клэр и Эшли. Клэр и Эш дружат еще со школы, а я познакомилась с Клэр в художественной школе – она училась работе с тканью, а я фотографии. Мы были прекрасным трио.
– Были?
– Помните, я показывала вам свадебные фотографии? Эш вышла замуж в прошлом году, а Клэр весной этого года. – Сэм пожала плечами и улыбнулась. – Разумеется, мы проводим время вместе в Лондоне, но отдыхать втроем уже не ездим.
Получается, сейчас Сэм немного одиноко? У него тоже было такое. Порой он просыпался в три часа ночи, и постель казалась слишком большой и пустой. В голове проносились слова, сказанные отцом много лет назад: «На любовь, в отличие от работы, никогда нельзя полагаться. Отдай любимому делу всего себя, и заберешься на вершину. Если отдашь свое сердце любви, она лишь разобьет его и посмеется над тобой».
С возрастом и накопленным опытом Ник понял, что отец говорил так от боли и гнева, когда распался его брак. Эдвард Кеннеди так и не пришел в себя после этих событий, он с головой ушел в работу, переехал в Брюссель, для того чтобы сделать карьеру. Ник уже проделал половину того пути, что отец. Эдварду удалось многое, он почти достиг вершины, но Ник был уверен, что отец по-прежнему одинок и несчастен.