— Я вошла в тренировочный зал, забыв нож, — каюсь в первую очередь. — Потом до конца разрезала заклинанием нити, спеленавшие пострадавшего, а нужно было часть оставить, в коконе его легче тащить. И еще я упустила из вида паука, поэтому он едва меня не достал.
Зимой темнеет рано, и к концу четвертой пары громадный двор академии освещает бесчисленное количество магических фонарей. В их свете мы с искусником отбрасываем на безупречную гладь снега причудливо вытянутые тени. Тень мужчины, одетого по обычаям боевиков в длинный плащ с нашитыми на него амулетами защиты из серебра, выглядит длиннее и крупнее моей едва ли не в два раза.
— Насчет оружия вы правы, — спокойно подтверждает Каррай. — Серьезное упущение, ведь закаленные магией ножи могут понадобиться не только для того, чтобы отнять чужую жизнь, но и чтобы банально срезать пучок каких-нибудь редких травок.
Я киваю. На зельеварении нам внушают, что целитель должен всегда помнить о возможности пополнить запасы сырья. Даже в условиях, когда какая-нибудь тварь пытается откусить тебе голову.
— Кокон вообще не следовало трогать, — продолжает наставлять искусник.
— Как?! А если человек задохнется? — поражаюсь я его бесчувственности.
Неловкость и стеснение постепенно отступают. Я шагаю рядом не с саркастичным преподавателем, а источником уникальных знаний, которые не отыскать в учебниках.
— Коконы для жертвы воздухопроницаемы, поэтому тратить драгоценные секунды на разрывание паутины — непростительная глупость. Убедились, что человек жив, вытаскивайте. Успел помереть, бросайте тело там.
— Но как же родственники погибшего?..
— Близард, думать о чужом трупе, забывая о спасении собственной жизни, преступление не только перед самой собой, но и перед теми, кому вы могли бы помочь в будущем. Я ясно выразился? Или объяснить доходчивей?
— Не надо, я поняла.
Но Каррай, видимо, считает иначе.
— Никому не нужны напрасные жертвы. То, что вам вбивают в головы на этике целителей — одно, реальная жизнь — совсем другое. Невозможно всех спасти, а маги с вашим даром — люди, а не святые, готовые бескорыстно раствориться в мире ради его спасения. Вы юная девушка, Близард, фанатизм вам не к лицу.
Следовало признать, что в его словах есть истина. Но если на одну чашу весов лягут жизни сотен людей, а на вторую — моя, имею ли я, целитель, право сделать иной выбор?.. А вообще к чему это отступление от основной темы разговора? Как же разбор ошибок?
Переживаю зря — искусник не углубляется в дебри профессиональной этики:
— Но главный просчет — это вся ваша тактика.