Она оставила все попытки сопротивления.
– Слушайте меня внимательно, – сказал граф; голос его звучал гулко, отражаясь от зловещих каменных стен. – Хорошие манеры – это нечто большее, чем использование слов «спасибо» и «пожалуйста». Они предполагают доброту, желание находить в людях самое лучшее, вместо того чтобы выискивать только худшее. И если вы не в состоянии справиться с этим, то вам лучше возвратиться в Йорк прямо сейчас, потому что озлобленностью и недоброжелательством вы опозорите нас обоих.
Джиллиан почувствовала, как грудь ее сжимается от досады и огорчения.
Он был прав. В своих попытках быть утонченной она действовала по худшим образцам поведения дворянства, вместо того чтобы следовать лучшим. Потупив взгляд, Джиллиан тихо пробормотала:
– Конечно, вы совершенно правы. Простите меня.
Он с удивлением посмотрел на нее, и уголки его губ изогнулись в легкой улыбке. Оставив ее подбородок, Стивен положил ее руку на свою.
– Тогда пойдемте. Давайте посмотрим на ваших мертвецов.
Но на этом их прервали, поскольку по лестнице, демонстрируя отвагу, которую Джиллиан от нее явно не ожидала, опираясь на руку своего брата и покачиваясь, спустилась леди София; лицо ее от испуга было таким бледным, что казалось полупрозрачным. Позади них с еще одним факелом в руках шел священник, который обеспокоенно морщил лоб и нервно поглядывал на леди Софию.
– Слава богу, – со вздохом облегчения сказал лорд Таллис. – А я уже боялся, что вы ушли вперед. Помогите ей, Мавенфорд, пока я зажгу свой факел.
С поспешным проворством, вызвавшим раздражение Джиллиан, Стивен оставил ее и быстро подошел к подножию лестницы. Он протянул вперед одну руку, и леди София едва не бросилась в его объятия, стараясь чуть ли ни бегом преодолеть последние ступеньки. Потом она просто прилипла к Стивену, словно он был последним барьером между ней и всем загробным царством.
Раздосадованная таким поворотом событий, Джиллиан едва не отпустила по этому поводу какую-то колкость, однако, вспомнив замечание Стивена, вовремя прикусила язык и смолчала. В отличие от Тома, который держался к ней вплотную.
– Со своей тощей шеей и бледной кожей она очень похожа на ощипанную курицу.
Джиллиан удивленно опустила на него глаза, при этом едва не задохнувшись от сдерживаемого хохота.
– Том, какой ты недобрый.
Парнишка пожал плечами, явно демонстрируя, что на него лекция графа не произвела никакого впечатления.
– Хотите, я пообщипаю ей перышки?
– Что?
– Ну, вон та побрякушка… Может, мне спереть ее для вас?
Джиллиан снова взглянула на леди Софию. К той понемногу возвращалось самообладание, и сейчас она уже стояла прямо, как свеча, если не считать преднамеренного наклона в сторону Стивена. Они о чем-то потихоньку переговаривались, а священник тем временем снова принялся вещать об особенностях кладки и архитектуры.