Старик удивленно посмотрел на девочку и провел руками по перьям.
— Нэн коу! Конечно!
Лика закинула рюкзак за спину. Жанна встала и последовала ее примеру.
— Договорились! — Лика протянула вождю руку, — Мы найдем ваших детей, как их там…
— Маква и Вагош, — подсказал индеец.
— Вот-вот, а вы все отменяете, по рукам?
Краснокожий удивленно посмотрел на девочек, призадумался и почесал подбородок:
— По рукам!
Он схватил Лику за предплечье и стал трясти, потом переключился на Жанну. Та едва смогла освободиться от цепкой хватки старика.
— А как они выглядят? Они большие? — спросила Жанна.
— Лораж фрэйп мвен! — воскликнул старик и вознес руки к небу, — Разрази меня гром! Им нет еще и одиннадцати зим! Маква — совсем еще мальчик, а Вагош… Вагош… моя девочка…
— Ясненько, — Лика снова начала трясти вождя за хламиду, — А где их видели в последний раз?
Индеец провел ладонями по лицу, вытер набежавшие слезы и проговорил:
— Они поднялись на эту пирамиду, — он махнул рукой в сторону каменного колосса, — Чтобы полюбоваться окрестностями, и больше их никто не видел! Тимаун йот и крас мвен! — старик опустился на ступеньку и обхватил руками голову.
Жанна надела рюкзак, поправила мачете за поясом и посмотрела на сестру. Постояв в молчании не больше минуты, девочки начали подъем по каменной лестнице, что круто уходила вверх…
Подъем был долгим. Испепеляющие лучи солнца не на мгновение не переставали ослабевать, и казалось, греют еще сильнее. Пирамида бала высотой, наверное, с шестнадцатиэтажный дом, а лестница была такая крутая, что девочки останавливались и делали передышку через каждые двадцать ступеней. Пот ручьями тек по их раскрасневшимся лицам.
— Вот ведь… — Лика опустилась на раскаленный камень, — Такую махину отгрохали, а лифт не придумали!
— Ага, — Жанна опустилась рядом с сестрой, — И ветер горячий, как назло! А прикинь, кому-то сюда приходится каждый день взбираться!
— И не один раз! — Лика помахала на себя ладонью, как веером.
Солнечный диск висел прямо над ними и, похоже, не собирался никуда исчезать. На небе за весь день не появилось ни одного, даже самого маленького, облачка. Орел тоже куда-то делся. Видимо, солнечные лучи сморили и эту грозную птицу. Воздух был таким горячим, что казался густым. Его хотелось взять в ладони и слепить из него какую-нибудь фигурку.
— Сейчас бы на речку, — мечтательно произнесла Жанна, — Поваляться на песочке, схомячить бутерброд с колбасой, запить квасом прохладненьким. Мм…
— Тебе, часом, голову не напекло? Песочек, квас… Ты издеваешься? — Спросила Лика, тяжело дыша.