Вперед вышел Ермил и, простерев вперед руки, что-то заговорил все на том же непонятном языке. И чудовище отступило еще дальше в лес, сделалось еще менее различимым, сливаясь с окружающей тьмой и растворяясь в ней.
Ермил выпрямился и посмотрел на немцев изо всех сил старающихся не показать страха перед русским колдуном.
— Хе-хе — произнес Ермил — вот ведь как оно вышло-то. Об этом святилище и не вспоминал никто, еще при царе-батюшке его посещать перестали, а уж людей здесь в жертву не приносили так со чуть ли не со времен Александра Освободителя. А щас глядь пришли супостаты с Нимеччины, умные вроде, образованные, в Хозяев не верящие и глянь — уже первая голова на алтарь легла. Чудны дела твои, Сатане! И это чай начало только! Что скажете, герр Шернер?
— Германская армия выполняет свои обязательства перед любыми союзниками — немец даже нашел в себе силы улыбнуться.
Дюжие эсэсовцы не жалея прикладов гнали пленного партизана, торопясь как можно быстрее покинуть этот мрачный лес, в котором трезвый и холодный немецкий рассудок посовал перед угрюмой силой пришедшей из вековечных дебрей. То и дело они испуганно посматривали на русского колдуна, шедшего впереди и указывавшего им дорогу — хоть он и помогшего им, но все равно внушавший суеверный страх. При одном только воспоминании об огромной черной тени, восстававшей из лесу и словно выплюнувшей им в руки большевистского командира, они невольно ускоряли шаг, едва-едва посматривая на то, чтобы не провалиться в топкую ловушку. Их пленника впрочем, тоже не надо было подгонять — бледный, исцарапаны, в рваной форме он мчался вперед так, что немцам то и дело приходилось заставлять его замедлить шаг. Хотя было очевидно, что он и так никуда не убежит — в безумных глазах обращенных на немцев, ясно читалась мольба о помощи — пусть и враги, пусть расстреляют — лишь бы не бросили, не потеряли в этой чащобе где бродят ее темные и зловещие старые Хозяева. И у пленника вместе со всеми вырвался радостный выдох, когда наконец лес стал редеть, а потом они уже вышли и на проселочную дорогу в условленном месте где уже волнуясь возле своих автомобилей стояли остальныеэсэсовцы и их пленные. Перекинувшись несколькими словами с командиром немцы запихали пленника в кабину, сами быстро расселись по местам и вопросительно глянули на все еще стоящих на краю дороги русского колдуна и Шернера.
— Езжайте уж, господа хорошие, — махнул рукой колдун — я уж сам своим ходом доберусь.
— Я с ним — кивнул и Альфред.
— Вы уверены? — скорее для проформы спросил его — Я же сказал, что со м ной все будет в порядке гауптштурмфюрер — нетерпеливо сказал фон Шернер — не беспокойтесь.