Кричать нет смысла. Во-первых, в сияющей зале любой вопль рассыпется бесполезным эхом, сольется с плеском воды и гулкими голосами купальщиков. Конечно, Маса умел кричать очень-очень громко, и, может быть, господин через запертую дверь услышит его голос, но господин не станет скрываться бегством, а наоборот поспешит на помощь. Вот чего ни в коем случае допускать было нельзя.
Вывод?
Дождаться, пока разбойники вломятся в одну из дверей, и тогда уж орать во все легкие.
Тем временем бандиты оделись и в руках у них откуда ни возьмись появились револьверы. Восемь человек с револьверами — это слишком много, подумал Маса. Если бы без револьверов, с ножами, то ничего. Вдвоем можно бы справиться. А так совсем нехорошо: господин один, их восемь, и еще револьверы.
Главный якудза взвел курок и сказал:
— Пожарский ловок. Не мямлить, сразу огонь. Емеля, Гвоздь, вы — дверь.
Двое самых больших разбойников бросились вверх по мраморным ступенькам, остальные держались чуть позади.
Дают первым двоим место для разбега, чтоб вышибить дверь, догадался Маса. Интересно, куда они свернут — налево, к первым трем кабинетам, или направо?
Свернули направо. Значит, в четвертый.
Но бандиты, предназначенные на роль тарана, прошли мимо, даже не взглянув на четвертую дверь. Не остановились и подле пятой.
Маса, хоть и стоял по грудь в горячей воде, от ужаса стал совсем холодный.
— Данна-а-а-а! Ки-о цукэ-э-э!!![6]
* * *
Эраст Петрович прибыл к парадному входу в Петросовские ровно в десять.
— Вас уже ждут в шестом-с, — с поклоном доложил служитель. — В остальные пять еще никто не пожаловал.
— Пожалуют, — ответил статский советник. — П-попозже.
Прошел широким коридором, поднялся в бельэтаж, снова коридор, поворот. Справа располагался вход в дамскую половину, слева начинались отдельные кабинеты, за ними служебная лестница. Прежде чем войти в номер, Фандорин еще раз осмотрел локацию и остался удовлетворен. Если придется быстро ретироваться, очень удобно: один прикрывает огнем, второй добегает до угла. Потом наоборот. Перебежки короткие, риск попасть под пулю минимальный. Да и вряд ли дойдет до пальбы.
— Много ли об это время посетительниц в д-дамском? — все же спросил он на всякий случай у сопровождающего.
Тот улыбнулся почтительнейшим образом, с самым легким намеком на игривость:
— Пока много, но новых уже не будет-с. Для слабого полу поздновато-с.
— Тут у них и вход, и выход? — встревожился Фандорин.
— Никак нет-с. Выход с другой стороны. Нарочно устроен. Женщина, ваша милость, не обожает, когда ее после бани наблюдают, с полотенцем на волосах-с. Чем через парадное идти, предпочитают юрк в саночки и адью.