— Пардон…
Момент был упущен, и Брэм тихо сказал ей:
— Позже. Мы поговорим об этом, когда вернемся домой.
И все же Маргарита понимала, что еще не настало время, чтобы открыть все карты.
— Я думаю, нам надо куда-нибудь сходить, — сказал Брэм, когда они вышли на холодную ночную улицу.
— В театр? — неуверенно спросила она.
— Да, куда-нибудь в этом роде.
Его рука нежно обнимала ее за плечи, он вел ее вниз по улице, туда, где газовые фонари освещали площадь перед императорским театром Уилтона. Уже внутри Брэм получил у распорядителя два билета с золотым обрезом и наклонился, чтобы о чем-то попросить его. Пожилой джентльмен кивнул и направился к Маргарите. Он подал знак мальчику-швейцару, чтобы тот помог Маргарите снять ее накидку. Он слегка надорвал билеты, прежде чем снова отдать их Брэму. Брэм повернулся и передал их ей.
— Вот. Я знаю, что женщины любят сохранять что-то, напоминающее им о подобных мероприятиях.
— А мужчины? — спросила она. — Что они сохраняют?
Улыбка слегка тронула его губы.
— У мужчин интересы менее материальны.
Она удивленно приподняла одну бровь.
— А именно?
— Им хочется сохранить в памяти то, как выглядят те или иные вещи, и как они пахнут, — он снова улыбнулся, — и каковы они на вкус.
Колени Маргариты задрожали, и она не была уверена в том, что может дальше двигаться. Она была благодарна ему за то, что он взял ее руку и повел наверх, по правой лестнице.
Брэм привел ее в отдельную ложу, и она с удовольствием огляделась. С этого места хорошо была видна сцена, можно было разглядеть декорации в мельчайших подробностях, игру красок, густоту теней, отбрасываемых предметами в лучах газовых светильников.
— Что мы будем смотреть? — спросила она, когда Брэм обнял ее за плечи.
— Мелодраму.
— Мелодраму? — переспросила она в восторге. — Как хорошо. Не какой-нибудь глупый балет или оперу, но что-то истинно американское, забавное и одновременно трогательное.
Он подал ей одну из программок, которые стопкой лежали на мраморных перилах ложи. Она внимательно прочла название.
— «Злобный сват». О, замечательно!
— Мне сказали, что спектакль хороший.
Но пока Брэм это говорил, его голос вдруг стал рассеянным. Маргарита взглянула на него и заметила, что он уже изучает не программку, а сидящих в зрительном зале людей. Странно. Словно он кого-то там ищет.
Но кого?
Брэм подождал, пока наступит время начала спектакля, затем извинился и добавил:
— Кажется, я должен кое-что проверить.
Маргарита, разглядывавшая декорации, взглянула на него, ее глаза лучились, а лицо было радостным. Впервые за последнее время Брэм видел ее такой. Он понял, насколько печальной и сдержанной она стала по сравнению с той восторженной девочкой, которую он знал.