— Я оставил тебя одну на пару часов, чтобы ты могла отдохнуть и переодеться.
Ее лицо исказилось.
— Теперь ты пришел, чтобы напомнить мне весь этот кошмар. На пути к гостинице мы продирались сквозь толпу, глазевшую на учения местной милицейской части. Ты был в восторге. По тебе нельзя было сказать, что скоро наступит наша первая брачная ночь. Твое внимание рассеялось, казалось, ты потерял ко всему интерес.
— Это была часть политических выступлений по поводу недавней победы Авраама Линкольна!
— Да, но и одновременно это был первый раз — первый раз, когда ты показал, что твои политические взгляды очень много значат для тебя — настолько, что ты готов был пойти в армию добровольцем.
— Я рассказывал тебе о моих убеждениях и раньше.
— Да, но я считала, что ты был за дипломатическое решение вопросов, а не за войну! В день нашей свадьбы ты хотел остановиться возле пункта вербовки солдат. Ты действительно решил, что я поверила тебе, когда ты сказал, что дал мне так много времени только на то, чтобы переодеться и отдохнуть? Я знала: ты вернешься на пункт и запишешься в армию.
— Поэтому, спустя минуту после моего ухода, ты направилась в гостиничный вестибюль дать телеграмму твоему отцу, чтобы он приехал и забрал тебя.
— Потому, что я знала, что ты вернешься с бумагой, подтверждающей твое зачисление в войска.
— Я настоял на том, чтобы они мне дали несколько недель прежде, чем призвать меня.
— Замечательно! Очень романтично! Короткий медовый месяц перед многими годами вдовства. — Она была сильно раздражена. — А ты ведь обещал любить и беречь меня.
— Так бы я и сделал.
— Прямо на поле битвы? Ты был готов променять меня на твою гадкую войну и ждал нашей первой брачной ночи, чтобы признаться мне! Почему ты не поделился со мной своими планами до церемонии?
— Я не думал, что это так важно. Я собирался обсудить с тобой это по возвращении с пункта вербовки…
— …Когда уже было бы поздно…
— …Но твой отец уже приехал, чтобы забрать тебя.
— Тебя не было целых шесть часов! Когда приехал папа, ты вскоре вернулся в гостиницу, и я понимала, что абсолютно безнадежно пытаться говорить с тобой. Я не собиралась стоять и смотреть на ваши тела: вас убили бы во имя страны, в которой я провела только три месяца!
— Это жалкие отговорки, мы оба знаем это. Твоя мать была американка, и она растила из тебя американку, а не француженку.
— Но я выросла во Франции. Франция! Моя мать умерла за год до того, как я познакомилась с твоей семьей. Я не разделяла твои взгляды на политику.
Брэм придвинулся ближе к ней.
— Ты была моей женой. Это должно было что-то значить для тебя. У тебя ведь были какие-то обязательства передо мной.