Он загнал ее в угол — если только он сделал это сознательно. Несмотря на то что в холле было тепло, Маргарита почувствовала озноб. Ее семья была всем для нее. Всем.
Брэм понял ее замешательство и добавил:
— Теперь ты будешь послушной девочкой, правда?
— Да, — процедила она сквозь зубы.
— Как насчет легкой улыбочки?
— О, конечно, — ее лицо исказилось от гнева.
— Улыбку, Маргарет, — настаивал он.
Она состроила ему гримасу. Это единственное, что она могла ему продемонстрировать.
— Ну, хорошо, мы поработаем над этим в будущем.
Маргарита была бы счастлива, если бы ей удалось как следует лягнуть его ногой. Вместо этого она высвободилась и стала спускаться впереди него по лестнице, задрав подбородок вверх и преувеличенно расправив плечи.
Но ее бравада не удалась, ее трясло, она чувствовала себя ужасно. Разозлившись на собственную слабость, она сбросила маску независимости и пошла обычной походкой.
Вся ситуация была отвратительна. И во всем был виноват только Брэм. Он не собирался вести себя вежливо, как подобает джентльмену. Он продолжал обвинять ее в преступлениях, которые, как он считал, она совершила, и Маргарита не знала, как разубедить его.
Большую часть ночи она провела, строя планы, надеясь прийти к какому-нибудь приемлемому решению, которое позволит ей сбежать от этого человека и не дать ему мучить ее.
Все время ей мешали чудовищная головная боль и осознание полнейшей безысходности. Брэм прекрасно понимал все это. Опозорив Маргариту во время свадьбы с другим человеком, он лишил ее вполне определенного социального статуса. Она теперь стала предметом сплетен и жертвой насмешек. И все потому, что ее муж, муж, который, как она считала, потерян навсегда, оказался весьма живучим. Если бы она теперь бросила его, после того, как он пытался ее изнасиловать, ее бы заклеймили как злую и бессердечную женщину.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — пробормотал Брэм, беря ее за руку и ведя рядом с собой.
— Исключено.
— Тебе хочется понять, как ты попала в подобную ситуацию.
— Я это знаю. Во всем виноват только ты.
— Ну, нет. Я лишь пытался тебя уберечь от ужасной ошибки, которую ты готова была совершить.
— Только с твоей точки зрения это была бы ошибка.
— Я думаю, что закон тоже был бы на моей стороне.
— Закон простил бы мне мое замужество за Элджи. Кроме того, у меня есть официальное подтверждение твоей смерти — документы были выданы мне в Американском посольстве в Париже.
— Я уверен, что это фальшивка.
— Недочет в работе тех, кто сражался на стороне Союза. Они давным-давно должны были застрелить тебя.