— Ну, это не очень-то вежливо с твоей стороны.
Она остановилась.
— Да, ты прав, пожалуй. — Она взглянула на свое разорванное платье. — Однако я думаю, мое отношение оправдано. Моя свадьба должна была стать событием сезона. Но она превратилась в фарс. Я была украдена, со мной обошлись грубо и публично оскорбили.
Казалось, он был обижен этими замечаниями.
— Но я ведь принес тебе поесть!
Ее пальцы сжались в кулаки.
— Это платье мне никогда бы не пришлось впору, если бы я не сидела на диете последние несколько месяцев. Я не ела ничего, кроме хлеба, уксуса и воды неделями. Я нуждаюсь в более здоровой пище и регулярном ее приеме, раз с моей свадьбой покончено.
— Уксус?
— Это… такая диетическая добавка.
Он поморщился.
— Как это отвратительно. Но ты ведь не можешь пожаловаться, я хорошо накормил тебя утром.
— Остатками с моего свадебного стола.
— Я думал, ты оценишь мою заботу.
— Ничуть. И я совершенно не в восторге от того, что ты делаешь со мной сейчас, ведя меня черт знает куда, отрывая от моей семьи и моей дорогой Нанни Эдны.
Он бесстрастно посмотрел на нее.
— А тебе не кажется, что ты уже достаточно большая, чтобы обойтись без няни?
— Я могу без нее обойтись, а она без меня — нет.
— Потом все будет, как ты захочешь, но сперва мы должны вернуться в Солитьюд.
— Солитьюд? В Вирджинии?
— Да. Между тем я буду очень счастлив, если мне удастся достать тебе еще еды, чтобы укротить твой норов.
— Вряд ли. Самым лучшим укрощением моего норова будет оставить меня в покое здесь, одну, и больше не возвращаться никогда.
— Я не могу так поступить.
— Почему? — горячо спросила она. — Почему ты не можешь оставить меня в покое и позволить мне распоряжаться собственной жизнью самостоятельно?
Он обнял ее и привлек к себе так, что она почувствовала его твердое худое тело, которое она уже почти забыла. В этом движении было что-то интимно-волнующее.
— Потому что я прошел через ад, Маргарет, моральный и физический, но я вернулся, и хочу начать жить той жизнью, которая когда-то была мне уготована. С прекрасной женой и кучей красивых детишек.
С этими словами они вышли из парадной двери гостиницы…
Он не знал, что его слова поразили ее в самое сердце.