болезненно, радостно предвкушая новые витки полета.
Я побежал за полукровкой. Но... ее и след простыл. Не помня себя, в какой-то дикой панике, я заметался по коридорам, ища единственную... Словно каждая минута промедления, каждая секунда нашего
отдаления грозит ей страшной бедой. Сам того не желая, я влетел в покои родителей. Они ждали - отец и мама. Завидев меня, папа встал и собирался спросить, конечно же, про Милену и Рэма...
Я открыл рот, чтобы опередить его, но боль в районе пупка заставила дернуться и согнуться пополам.
Днем раньше я списал бы ее на взросление. Сегодня узнал - половозрелость ни причем, единственная тоже... Или причем?
Мама подскочила с вопросом:
- Сэл? Ты в порядке? Позвать врача?
Отец оцепенел на кресле, приглядывая за мной и мамой.
- Не-е-е... на-до... - прохрипел я. Откуда-то прилетела убежденность, что никакие медики, лекарства не требуются.
Боль то схватывала, то отпускала, то скручивала, то резала. И я медленно привыкал к ней. Спустя недолгое время совсем выпрямился, и боль исчезла. Резко и без последствий. Ушла, будто мне вкололи
сильный анестетик, и лекарство послушно "выключило" нервы.
...
(Дарилла)
Необъяснимо... С каждым шагом незримого спасителя присоски слабели, из последних сил цеплялись за силовое поле и... отпадали.
Еще недавно чудилось - тьма заволокла весь мир, накрыла густой мрачной пеленой. Сердце замедлилось, а воздух застревал в горле, не доходил до легких. И вдруг мгла стала прореживаться. Словно кто-
то вырывал лоскуты из черного мешка, надетого на голову. Я увидела тяжелый, острый подбородок, шею с натянутыми лентами мышц... Грудь и плечи второго зеленокожего громилы были чуть поуже, чем у
носорога, но тоже впечатляли. По ним стеклянными нитями рассыпались прозрачно-белые волосы.
Спаситель нес меня по коридорам замка.
Осторожно, но суетливо, будто боялся куда-то не успеть. Обнаружив, что я приоткрыла глаза, еле заметно улыбнулся. Даже не так - приподнял уголки губ.
- Я донесу тебя до экс-короля и королевы, они помогут, - не очень уверенно протянул незнакомец.
Он говорил на каком-то мелодичном, немного длиннословном, витиеватом языке. Полукровки понимают почти все наречья. Неизвестная речь переходит в образы, а те в наши, родные слова и фразы.
Я с трудом пошевелила шеей. Она почему-то ужасно затекла, будто я тренировалась часов десять без передышки.
- Не дергайся, - попросил зеленокожий. - Милена не простит, если не спасу ее сестру по Аллену.
- Ме-е-ле-на? - язык ворочался с огромным трудом.