о мотивах - праведный гнев затмил разум.
Мне же и вовсе было не досуг. Милена поправлялась, и я проводил с ней каждую минуту, каждую секунду. Ее кома, наша разлука травмировали меня, надолго лишив покоя. Едва единственная уходила за
пределы видимости, сердца рвались из груди, ужас нехорошими мыслями взрывал голову. Я дышал через раз, замерзал при тридцати пяти градусах по Цельсию, пока не встречался взглядом с Миленой. Не
обнимал ее, не баюкал в объятиях.
Я не отпускал единственную ни на шаг. Следил за режимом дня, что рекомендовали врачи, развлекал. Почти год наши дни были расписаны по часам. Витамины, прогулки, йога, прием пищи, и все по-новой.
Я не подпускал к Милене ни одного непроверенного верианца, инопланетника.
Потребовалось несколько лет, чтобы она полностью восстановилась, а меня "отпустило".
Тогда-то отец и вызвал меня, объявив о намерении передать трон.
С месяц я колебался. Милена оставила решение за мной. Я до сих пор упиваюсь ее словами. "Я поддержу тебя и на троне, и без трона. Править или нет - твой выбор, Рэм. А мой - оставаться с тобой".
Помню, я летел на крыльях счастья, сердца восторженно колотились.
Бис посоветовал встать во главе страны, и я послушался его.
Много воды утекло с тех пор.
Мы с Миленой тянули с ребенком. А скорее - медлил я. Я до ледяных спазмов в желудке боялся, что единственная не сможет выносить верианца. Слишком крупного, слишком подвижного малыша. Моя
маленькая, хрупкая Милена.
Когда-то давно я грезил о детях как о величайшем счастье. Воображал, как прижму сынишку или дочь, как буду пеленать их, самолично, отвергнув помощь мамок-нянек. Как зазвучат в замке "топотушки", и
малыш на неверных ножках пойдет рядом, взяв меня за руку.
Все изменилось, когда я чуть не потерял мою Милену. Ничтожная возможность снова остаться без единственной, казалась страшнее вечной бездетности.
И... жена решила за нас обоих. Четыре месяца они с мамой успешно скрывали от меня беременность Милены.
Когда я узнал, бросался на стены, метался по замку от страха, что уже поздно что-то сделать - слишком опасно для единственной. Да и малыш живой, крошечный верианец... Убить его - не самое ли
жуткое кощунство?
Я уговаривал Милену вызвать преждевременные роды на пятимесячном сроке. Технологии аджагар позволяли вырастить такого младенца "в инкубаторе", развить так, будто мама доносила все десять месяцев.
Но Милена отказалась наотрез.
Временно передав бразды правления отцу, я посвятил себя заботе и уходу за ней. Как двести лет назад мы снова зажили одним целым. И весь мой распорядок дня был подчинен здоровью, нуждам, эмоциям