ямэссурцу, схватил его за шкирку и вытащил из-за стола.
Мы и глазом моргнуть не успели, как они очутились в углу комнаты и удушающий прием искандца лишил Лилля способности говорить. Он открывал рот, но лишь натужно хрипел.
- Отлично, - с каким-то даже злорадством произнес Малькольд. - А я беру в заложники Лилларинда. И если его сын не отпустит заложников, удушу его прямо здесь, на месте.
Я было подался вперед, но искандец подтянул петлю руки на шее ямэссурца так, что тот захрипел и забился в его руках.
- Еще один шаг, Рэммильер, - процедил Малькольд. - И у тебя на руках будет его труп.
Глава 8
(Путник)
Аллен прискакал как ошпаренный. Не то, чтобы я прежде не видел Вождя в таком состоянии. Но тревога уколола грудь.
Не спрашивая что случилось, не отвечая на приветствия, на раскланивания Дейтона, Аллен сосредоточился на порталах. А они снова размножились, утроились или учетверились. Я потерял счет. Дейтон
вздохнул - тяжело и обреченно.
Аллен как-то весь напрягся, передернулся, выбросил руки вперед, словно делал человеческую зарядку. И развел их в стороны.
И я увидел то, что дано наблюдать не всякому аджагаре, чего уж говорить о полукровках. То, что случается раз в несколько десятков веков, если вообще не сотен.
Дейтон поднял глаза к небу - понял, чем это грозит двум потерянным в параллельной Вселенной полукровкам. Чем это, в итоге, грозит всем полукровкам в параллельной Вселенной.
Ткань границы между Вселенными - плотная, как холстина, утолщилась. Материя заполнила порталы паразитов, как вода заполняет пустое русло реки. Стремительно, неумолимо.
Граница задрожала, вытянулась, словно ее поддергивали со всех сторон и будто бы окаменела. Прежде она напоминала плотную ткань, теперь же казалась монолитной стеной.
- Я запечатал проход между Вселенными на сто лет, - спокойно заявил Аллен.
Лицо его побледнело до синевы, взгляд потух, руки тряслись как от сильнейшей лихорадки. И это лучше слов говорило о том, сколько энергии потерял Вождь. Но я не жалел его. Аллен принял решение.
Решение, которое навсегда лишит Даритту матери. К тому времени, когда полукровка сможет вернуться домой, ее человеческие родственники умрут естественной смертью. А я, как никто другой, понимал, что
значит остаться совершенно одному, единственному во Вселенной. Когда не к кому прийти с бедой, некого попросить о помощи, не с кем поговорить по душам. Когда одиночество грызет тебя бессонными
ночами. И вместо того, чтобы заставить себя заснуть, ты взываешь к картинам прошлого.
К матери, что, подперев щеки руками, слушала твои новости, внимательно глядя в лицо и тепло улыбаясь. Кивала, если все хорошо, поглаживала по голове, как ребенка, если случались ненастья, давала