, под которые исполнялись латиноамериканские напевы.
Среди них были веселые, заставляющие притопывать ногами, что некоторые проделывали с явным удовольствием, и грустные, порождающие размышления о бренности бытия и скоротечности человека в этом мире.
В такие минуты капитан тоже выходил из ходовой рубки на мостик, где усаживался в шезлонг и попыхивая сигарой, слушал музыку.
На почве обоюдного увлечения маринистикой, которую сеньор Хуан весьма почитал, в плавании мы сошлись еще ближе и нередко вечерами беседовали в его каюте.
— А приходилось ли тебе сынок, слышать о «Летучем Голландце?» — как-то поинтересовался капитан. Наедине он всегда звал меня так, что не вызывало возражений.
— Естественно, — кивнул я. — О нем знает каждый моряк, и на этот счет существует множество легенд. Со времен парусного флота.
— И какие из них ты знаешь?
— Да практически все, — пожал я плечами. — Могу изложить. Если вы желаете.
— Расскажи, а я послушаю, — кивнул седой головой капитан, поудобнее устраиваясь в своем кресле.
— По голландской версии, — начал я, — некий капитан ван Стратен был очень упрямым человеком, поклявшись проплыть вдоль Мыса Бурь, известного теперь как мыс Доброй Надежды. В результате корабль затонул, а судовая команда из покойников и мертвый капитан, были обречены вечно странствовать по волнам вблизи злополучного места. Корабль-призрак можно видеть в штормовую погоду, и встреча с ним предвещает несчастье.
В германском варианте капитан Фалькенберг плавал в Северном море. Его периодически навещал дьявол, и капитан играл с ним в кости, ставя на кон свою душу. И как-то проиграл. Со всеми вытекающими для себя и команды с кораблем последствиями.
Имеется еще английский, — продолжил я.
— По нему корабль следовал вдоль мыса Доброй Надежды, когда начался шторм. Команда умоляла капитана изменить курс, чтобы укрыться в безопасной бухте, но тот отказался и высмеял моряков за проявленную трусость. Когда же шторм усилился, капитан, грозя кулаком, проклял Бога за это испытание.
На палубе тут же появился призрак, но он приказал убираться тому прочь, а потом выстрелил в фантома из пистолета. Оружие взорвалось у безумца в руках, а тот ниспослал капитану проклятие вечно носиться по морям, беспрестанно мучая команду.
Впоследствии великий немецкий поэт Генрих Гейне придал всем этим историям романтическую окраску: раз в семь лет капитану дозволялось сойти на берег, чтобы попытаться освободиться от заклятья, добившись любви непорочной девушки.
А чуть позже известный композитор Рихард Вагнер использовал этот вариант в своей опере «Летучий голландец», назвав капитана Дердекеном, а девушку, которой тот дела предложение, Сентой.