- Инших такых проектив покы що немае! - согласился Барабаш.
- А что касается предложения Гидропроекта о переброске рек Печоры и Вычегды в бассейн Волги,- сказал Турышев,- очень хороший проект, но он не зачеркивает работу Мальшета: одно дополняет другое!
- А когда он будет осуществлен? - вмешалась в разговор Лиза.- В плане семилетки его нет.
Давид Илларионович стукнул по столу кулаком:
- Шо им, у голови замутыло, не бачуть, що Каспий скоро буде горобцям по колино. Хай им грець!
И тогда Глеб сказал Мальшету;
- Напрасно ты так уцепился за проблему Каспия: невыигрышная это тема, поверь! На ней далеко не уедешь. В высших инстанциях считают, что никакой проблемы Каспия нет.
Мы с Лизой переглянулись, Васса Кузьминична чуть поморщилась, Турышев тревожно взглянул на Мальшета, и тот, конечно, заорал во все горло, что ему "плевать, как считают в высших инстанциях".
- Проблема Каспия должна быть решена и будет решена, черт побери дураков, которые этого не понимают! "Невыигрышная тема, на ней далеко не уедешь". Вот оно что...
Марфенька звонила по телефону. Говорил с ней Мальшет, а мы все стояли рядом и смотрели на него. Слышно было, как Марфенька смеялась в телефон.
- Экзамены выдержала блестяще, одни пятерки. Получила звание пилота-аэронавта. Завтра выезжает домой,- коротко сообщил нам Филипп, вешая трубку и широко улыбаясь.
- Она так и сказала: домой? - переспросил я его. - Да, она так и сказала: домой!
Глава седьмая
ДВА ПИСЬМА И ТЕЛЕГРАММА
От Глеба Львова Мирре Львовой.
"Дорогая сестра, спасибо за ласковое письмо. Очень рад, что ты с блеском защитила диссертацию. От души поздравляю со степенью кандидата наук. Другого я, конечно, и не ожидал от тебя. Желаю еще много всяких знаний, пока не доедешь до академика, в чем я нисколько не сомневаюсь.
Исполняя твое желание, подробно опишу мое здешнее житье, а также "житие" Филиппа. Он ведь у нас вроде святого. Бескорыстный чудак от науки.
Летом еще было сносно, купанье в море успокаивало нервы. Но с наступлением осени стало совсем гнусно: ветер, изморозь, гололед, туман, сырость.
Получил комнату в только что отстроенном "финском" доме. Весьма рад, что избавился от этих дураков Аяксов: надоели до чертиков. Окрашена моя комната в какой-то гнусный серо-буро-малиновый цвет. По счастью, в бурунском "универмаге" нашелся занавесочный штапель - взял два куска и обил комнату. Вернее, наш плотник обил за некоторую мзду. Когда разложил книги, развесил а-ля абстракционистские рисунки нашего приятеля Додика и, развалившись на тахте, закурил трубку, стало более или менее сносно.