да ости отделяют, и летит тот орех по ветру, от души швыряемый совками в широкий завес, и скатывается чистым и полновесным, а вся шелуха да пустышка на землю падает. В ней и остается, место не занимая, не мешая здоровому зерну дышать да гнили в нем не заводиться. Все в этом нехитром промысле продумано. Вот бы людей так, перед тем как в мир выпустить, через сита…
— Здесь на бережку, у излучины и остановимся, с дороги нас не видать, а мы их сразу заметим, — сказал Косых, съезжая по косогору к речке.
— Вот кака ты у нас краса, залюбуешься, — приговаривала Ульяна, расчесывая волосы Анюты.
Анюта действительно быстро шла на поправку. Раны зажили и не беспокоили ее, она все больше набиралась сил, и уже не раз ее звонкий смех радовал старца. Федор не отходил от Анюты, они были вместе весь день, и только поздно вечером Ульяна уводила Анюту в свою половину, и он оставался один. Этим вечером Федор вышел к костру, у которого сидел старец.
— Добрый вечер, — поклонился он Серафиму.
— Садись, сынок, поправь огонь.
Федор подбросил несколько веток и подгреб уголья. Пламя взметнулось искрами и весело затрещало, облизывая сухие еловые ветки. Легкий дым, поднимаясь, таял в кронах могучих сосен, сквозь которые сияла полная луна, затмевая своим светом звезды.
— Что, скучаешь? — спросил отец Серафим, заглядывая в глаза Федора.
— Скучаю, — честно признался Федор.
— Вижу. Это хорошо. Коль люба тебе Анюта, завсегда скучать будешь. Даже вместе в одной постели спать будете, пока спишь, соскучишься, вот так вот.
— Да ну, как это, спать-то в обнимку будем, — несколько смутившись, возразил Федор.
— Вместе-то вместе, да врозь, когда тело спит, душа сама по себе живет.
— Как это, сама по себе?
— А так, она же свободная, к телу ремнем не привязана. Тело за день намается, ночью спать должно, а она, душа, пользуясь этим, и обитает там, где ей надобно, от тела отлетая. Она может и в прошлое твое вернуться, и в будущее заглянуть. Для нее нет ни времени, ни пространства, она вездесуща.
— Как Бог?
— Она и есть частица Бога, так же как ты — частица всего мира им созданного. Но она и ты есть одно целое, только, заботясь о тебе, душой Бог управляет, а своим телом ты.
— И что она там делает, ну, отлетая, пока я сплю?
— Путь твой указует. Ежели нагрешил, трудится нещадно, разгребая грязь тобой сотворенную. Совесть твою чистит. Слышал, наверное, тот, кто совестью не чист, спать спокойно не может, потому как душа отдыха не имеет. Хоть сутки валяйся, а встал — и тяжко. Вот если помыслы твои и дела праведные — отдыхает душа, летает в небесах, миры иные, родичей умерших навещает, плоды вкушает чудные в садах благоухающих. Проснулся человек, а на душе легко и радостно.