Поэтому «закон вечного огня земли» гласит:
— Кто ушел и вернулся, тот подлежит смерти во имя Ин-дры.
— Но почему же тогда ты задаешь мне вопросы об этих ваших предполагаемых сородичах? — спросил Макс старика. — Или ты не боишься соблазна?
Старик улыбнулся слабой, бледной улыбкой, удивительно скрасившей его холодные черты пергаментного лица.
— Я на пороге вечности. Сочтены не годы, не дни, сочтены короткие мгновения огня моей жизни, — сказал он.
— Мне не страшны никакие соблазны, как не страшны они и «семи мудрым», из среды которых, когда моя душа сольется с вечностью, будет избран мой заместитель, новый «великий единый», тот, кому доверены все тайны «детей света», все знания древних…
Вот почему всем прочим обитателям нашего города запрещено разговаривать с вами, и вот почему все переговоры ведут «семь мудрых», а самое важное узнаю только я…
Итак, расскажи: те, которые ушли, они еще не стерты с лица земли? Они сохранили хоть осколки веры своих отцов?
Макс задумался.
— Я не всеведущ, — сказал он. — Я скажу только то, что знаю. Людей, говорящих в обыденной жизни вашим языком, насколько я знаю, нет. Живой язык умер.
— Но ты же знаешь нашу речь?
— Да. И знают многие. Это священный язык древних книг племени индусов, это язык богослужения некоторых индусских религиозных сект, может быть. Во всяком случае, это язык мертвых.
При этих словах взор старика блеснул радостно.
— Суд богов — гибель душе грешного, нечистого, соблазненного. Да будет вечно так!
— Ваша религия? — продолжал Макс. — Я мало знаком с нею. Но на твоем челе я вижу огненный знак. И сейчас в той же Индии, где стоят храмы в честь Индры, существуют племена, поклоняющиеся вечному огню и не признающие никаких других богов, и люди, принадлежащие к этим племенам, отмечены таким же огненным знаком на челе. Они есть в другой стране, в Персии, но их мало, и религия огня умирает. Ее сменяет другая религия, или, правильнее, другие религии.
Ты не раз упоминал о боге Ар-Имани. Я не знаю, но, кажется, этому имени соответствует имя Аримана, бога тьмы, бога зла — по учению древней, уже умершей религии персов, «детей Ирана».
В твоем жилище я видел разные изображения богов, я видел статуи их в «зале совета» и в других местах. Они, эти изображения, очень сходны с изображениями тех богов, которым и сейчас поклоняются сотни миллионов людей в Индии. Словом, потомки тех, которые ушли от вас, они живы, и живо их духовное достояние. Но мир не стоит на одном месте: все перерождается, все изменяется. Только вы, отрезанные от остального человечества, закрытые от мира ледяными стенами, могли, сумели сохранить и древний язык и, может быть, древнюю веру…