— Каким богам молишься ты? — спросил после минутного раздумья старик.
— Ты не поймешь, — отозвался глухо Макс. — И надо было бы очень много говорить, а ты утомлен.
«Великий единый» поник устало головой и сделал слабое движение рукой, как будто отпуская нас.
Но Макс заговорил снова:
— Что будет с нами? — спросил он. — Неужели и нам грозит смерть? Ведь, надеюсь, ты не считаешь нас ни за лазутчиков от ваших мифических «мятежников», ни за раскаявшихся. Ваш закон к нам относиться не может. Нако-ниц, с нами женщина, Энни. Это — дитя еще, на нее не может падать ответственность за чужие грехи.
Старик поднял голову, глаза его оживились.
— Жизнь дает великие, трудно разрешимые загадки. Ум человека, ум самых мудрых людей — слаб. Иногда приходится ждать ответа от самих бессмертных богов. Ваше дело именно таково, что «семь мудрых», не будучи в состоянии решить вопрос, как поступить с вами, решились обеспокоить меня, чем, вероятно, ускорят мою кончину, но и мой ум слаб, и я нахожусь в затруднении.
Ты назвал имя женщины? Но ведь она-то больше вас всех, а, может быть, меньше всех, подходить под силу закона вечного огня.
Кто ушел и возвратился, подлежит смерти.
— Почему? — вскрикнул Макс, сжимая руки.
— Больше всех вас, потому что она «ушла, и потом вернулась». Она была дочерью «детей света», она родилась здесь, она ушла отсюда.
— Этого быть не может.
— Нет, это так. На ее правом плече — знак огня, сделанный огнем и железом. Вот он.
Невольно при этих словах «единого» мы поглядели на Энни. И мы увидели, что, действительно, на ее прекрасном атласном плече ясно выделяется рубец в форме острия копья или языка огня, но белого цвета. Такие рубцы появляются на теле человека от ожогов.
— Когда она прожила первых семь суток, — сказал «единый», — и та, которая дала ей жизнь, принесла ее «семи мудрым», и «мудрые» нашли, что девочка сильна, крепка, что она не хрома, не слепа, не глуха, — ее отметили «знаком огня», приложив к ее детскому плечу раскаленное тавро.
— Если ты говоришь, мы должны верить, но…
— Подожди. Я сейчас кончаю.
Но потом, когда ей было семь лет, и настал день Чисел жизни и смерти, на ее долю пало «черное число смерти». И она ушла.
— Ничего не понимаю! — схватился за голову Макс. — Семилетний ребенок не мог уйти. Он должен был погибнуть на первом же шагу в ледяной пустыне.
— Дни счета бывают тогда, когда исчезает лед, сковывающий берега нашей страны, и уплывают в неведомые дали ледяные горы. Это бывает периодически, но приблизительно через каждые шесть-семь лет. И вот тогда тех, кому досталось «черное число», оставляют на плывущей мимо наших берегов льдине. Им закон велит оставить оружие — нож и копье и припасов на семь дней. И они плывут навстречу своей судьбе.