Ян помедлил. Понимал, что если попадется на этот раз – пощады не будет.
– Мальчик мой, неужели ты думаешь, что от меня так просто сбежать? – смехом донеслось из тумана где-то совсем рядом.
Ян стиснул зубы, взгляд выхватил толстую ветку почти у ног. Он схватил ее, сжал покрепче, готовясь атаковать.
Самым противным было ожидание. Ян тысячи раз пожалел уже, что не послушался Анисью и записался добровольцем на фронт. Хотел поскорей избавиться от ее опеки, показаться смелым и вернуться победителем. Только вот те надежды, которые он испытывал, трясясь в душном вагоне, не оправдались и на йоту. То с чем ему пришлось столкнуться на фронте было пострашней фашистов.
– Пупсичек, я накажу тебя за непослушание, – промурлыкала она прямо над ухом.
Ян развернулся и всадил ветку в ее живот. Палка вошла также легко, как нож в масло. Эмилия охнула, скривилась, ее лицо покрылось сетью черных вен. Тонкими руками она обхватила ветвь и вытянула наружу будто щепку. Белый медицинский халат изуродовала дыра и красное пятно, что расплылось по животу.
– Плохой мальчик, очень плохой мальчик, – причмокнула Эмилия, слизывая липкую алую жижу с пальцев. – Я придумаю тебе особенное наказание.
– Ведь ты итак мертва, что тебе сделалось? – фыркнул Ян, пятясь назад.
– Ты прав. Эта царапина ничего для меня не значит. Но я не люблю, – прищурилась она, – когда мои игрушки выходят из-под контроля.
Ян не заметил, как Эмилия оказалась рядом, она взмахнула рукой и его поглотила тьма.
Он очнулся от настойчивого запаха тлеющей плоти. Его плоти. Который раз, Эмилия играла с ним, выжигая свои инициалы на предплечье? Ян не знал. Ему казалось, что надпись-ожог прошла до кости, настолько невыносимой была боль.
Девушка расхохоталась от души, когда очередной стон сорвался с губ Яна.
– Я знаю, что тебе нравится. Ты же любишь, когда я делаю тебе больно. Признайся, Ян. Признайся.
Эмилия окунула пальчик в соляной раствор и надавила на ожог. Яна выгнуло дугой. Он дернулся, цепи, что крепко связывали по рукам и ногам, жалобно звякнули.
– Признайся, Ян, – сладко прошептала она над ухом, языком слизала пот, что выступил на его висках. – Признайся и я прекращу эту пытку.
Медсестра накалила скальпель добела и медленно, растягивая движения, прошлась им по коже от предплечья к ключице. Она что-то напевала на немецком и улыбалась. Теперь Ян знал, как выглядят ангелы смерти – беспощадные церберы преисподней. Именно так невинно и чисто, как Эмилия.
Ян выпихнул воздух, сквозь крепко стиснутые челюсти. Комнату разорвал приглушенный рык.
– Мне… нравится, то, что ты делаешь, – наконец выдавил он.