— Ты, кажется, с ней сегодня встречаешься? — как-то отрешенно произнес дон Винченцо.
— Тебя это волнует, папа?
— Нет, не волнует, — почему-то резко ответил дон Винченцо. — Я как раз зашел потолковать с тобой по одному делу, касающемуся нас всех — и тебя, и меня, и всех наших друзей… Садись и слушай! Начну издалека. Ты помнишь, как мы переехали в Перу? Еще мать была жива… — дон Винченцо внимательно поглядел на сына.
— Да.
— Поначалу мы нашли крошечную комнатушку в трущобах Лимы. И, хоть голодали, как и в Сицилии, я был полон радужных надежд. Я думал, что моя молодость и мои крепкие руки прокормят семью. Но ошибся. Ткнулся туда-сюда — везде отказ. Нет работы, и все! Наконец мне повезло: несколько сезонов я работал на плантации недалеко от Лимы. Надо сказать, труд был адский. С утра до ночи, не разгибая спины, под палящим солнцем… Да и управляющий у нас был сущий дьявол — Гарсиа Кастро. Он вечно ко всем придирался. Особенно доставалось моему дружку, Сэму Висконти. Почему-то Кастро невзлюбил его, как мог унижал, случалось, избивал. Может быть, из-за того, что Сэм был слаб физически… Мне было больно все это видеть. Однажды он так сильно избил Сэма, что тот почти два дня лежал пластом. И все сошло негодяю с рук.
У Сэма была девушка. Они даже тайком обручились. Так вот, этот подонок Гарсиа начал открыто увиливать за ней, приставал. Она говорила неоднократно, что управляющий предлагал ей переспать с ним… Сэм слушал и сжимал кулаки. Я об этом тогда не знал. Сэм мне рассказал это после одного случая. Это дерьмо Гарсиа подстерег Санту (так звали девушку Сэма) и изнасиловал ее. Бедняжка сопротивлялась, но силы были не равны. Он «вырубил» ее и сделал все, что хотел. После этого Санта покончила с собой. Подонок Кастро пережил ее на день.
В тот вечер мы спрятались в зарослях возле тропинки, ведущей к дому мерзавца. Мы знали, что Кастро целый день накачивал себя виски, и вот теперь должен возвращаться домой. Как сейчас помню тихую светлую ночь, тропинку, залитую печальным лунным светом, громкий треск цикад. Мы сидели, затаившись, и, казалось, стук наших сердец был слышен за милю. Ждать пришлось долго. Но ближе к полночи мы услышали едва уловимый шум шагов, и показалась знакомая фигура.
Я сжал руку Сэма. Потом вскочил и, ломая кусты, выбежал на тропинку. Свет луны падал на лицо идущего. Да! Это был он, Гарсио Кастро. Искаженное ужасом лицо его показалось особенно зловещим. Сэм опередил меня, и в руке его блеснул мачете. Он не успел воспользоваться им, ибо прозвучал выстрел, и мой друг рухнул на землю. Кастро направил пистолет на меня, но судьба сделала мне подарок: оружие дало осечку. Я тогда был сильным парнем, но и Кастро, хоть был пьян, обладал недюжинной силой. Я нанес сильнейший удар в подбородок, но он лишь покачнулся и в следующий момент нанес мне такой сокрушительный удар, что я оказался на земле. Он начал избивать меня ногами. Я же, улучив момент, перехватил его ногу, и мы уже боролись с ним на земле. Я говорил тебе, что он был очень силен, и почувствовал, что слабею с каждой минутой. Ему удалось сомкнуть руки вокруг моей шеи. Он начал душить меня. Я уже медленно погружался в темноту, по пути к Всевышнему, но вдруг ощутил, что хватка врага ослабла. Он странно всхлипнул и обмяк. Я рванул его в сторону, и он, как мешок, свалился на землю. Я же ничего не понимал, пока не увидел стоящего отрешенно Сэма с мачете в руках. В ту же ночь мы убежали с плантации. Сэм был ранен в плечо. Мы нашли какие-то тряпки, и я перевязал ему рану. К счастью, ранение оказалось легким. Потом мы много месяцев слонялись по материку, кое-как сводя концы с концами. Мне страшно хотелось домой, ведь я так соскучился по семье. У меня были вы, а у Сэма никого не осталось, но и он был за то, чтобы, невзирая на опасность, появиться в Лиме.