— Кто ты? Твоя кожа не похожа на кожу белого человека. Но ты — не Лари. Кто ты? — вождь говорил по-португальски, и ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Лари? А кто они? — удивился Хуан.
— Лари — это люди джунглей, — вождь указал на темную полосу леса. — Они живут там.
Хуан призадумался:
— Я пришел оттуда, — вместо ответа произнес Хуан и показал рукой на север. Вождь вздрогнул и еще внимательнее поглядел на Хуана.
— Да! Великий Олдин говорил, что бледнолицый, который возвратит нам магический камень, придет из Северных гор. Но… ты не бледнолицый… Ты — другой! Где ты взял камень?
— Я… я забрал его у бледнолицего… чтобы вернуть вам! — заикаясь выпалил Хуан.
— Да?! Ты и не думал отдавать камень, мы его забрали сами. Сами! Забрали то, что принадлежит нам! — воскликнул вождь. — Тем не менее, ты вернул нам то, что всегда принадлежало нам, и мы благодарны тебе. Ты возвратил нам глаз Роара. Поэтому я даровал тебе жизнь. Более того, ты не пленник, ты наш гость… Исполнилось древнее пророчество. Мой народ будет всегда благодарен тебе. Ты возвратил нам наш камень и с ним — могущество моего племени.
Вождь взмахнул рукой. Как из-под земли вырос рослый индеец. Вождь что-то сказал ему на своем тарабарском языке, и тот мгновенно исчез, чтобы появиться затем с небольшим глиняным кувшином. Вождь взял сосуд из его рук и протянул мулату:
— Выпей, чернолицый. Можно, я буду тебя так называть? — он улыбнулся, обнажив гнилые зубы.
Хуан кивнул и машинально взял сосуд. «Что я делаю? — равнодушно подумал он и поднес его к губам. Сделал глоток, другой… Вдруг свет померк в его глазах, сосуд выпал из рук, и Хуан медленно опустился на землю.
То, что произошло в знойный летний день на набережной Римака, до крайности осложнило расследование гибели мальчика. Все смешалось. Перед Купером оказался плотный клубок, из которого нельзя было вытянуть нитку, не оборвав ее. Версий существовало много, но все они уводили в сторону, и Купер чувствовал это. В действиях преступников не было главного — логики. На ум сразу приходила версия, что враги сенатора устроили охоту за его детьми. Эту банальную версию можно было принять как основную. Но при чем здесь тогда Энрико Гало, которого сбивает автомобиль? Если это не случайность, то на кого шла охота? На Энрико или Дорис?
Куперу вновь нестерпимо стало жаль девушку. «Я найду тебя, ублюдок! — подумал он, выкуривая одну сигарету за другой. — Придется выложиться по максимуму. Но сначала надо выяснить, на кого было покушение», — решил он. Купер знал, что у Винченцо Гало множество врагов, так же как у сенатора Переса. Аргументов, что хотели убить Дорис, конечно, больше, ибо ранее был убит Джонни. Исходя из этого, Купер решил отрабатывать версию, что объектом нападения являлась дочь сенатора.