Тогда Хуан не поверил старику, но то, что он видел здесь, убедило его: старик говорил сущую правду. Не раз он вспоминал тот давнишний разговор.
«Может быть, плюнуть на этот камень и удрать? — подумал Хуан, но сразу отбросил эту мысль. Он представил прозрачный желтоватый камень, излучавший тепло, заставлявший сердце трепетать. — Он будет мой! Мой!»
Эта мысль полностью завладела им. Он вошел в хижину и опустился на грязную циновку, служащую постелью. Но надо было что-то делать. Благополучие здесь не может быть вечным. Индейцы — не добрые люди, принимающие бедного родственника… Здесь было нечто необыкновенное, необъяснимое. И это, другое, ускользало от Хуана, как он ни старался. Эти туземцы вели себя как-то неестественно… Он вспомнил ту несостоявшуюся казнь и реакцию индейцев при виде камня.
«Эта чудодейственная сила камня спасла меня, — решил он, — как и спасла в каменой ловушке. Тогда сатана шептал мне: брось, брось камень! Если бы я бросил его, как того хотел лукавый, мне бы не выбраться оттуда».
Мулат взял кусок сочного мяса, принесенного девушкой. Он не успел его проглотить, как еле уловимый скрип открываемой двери заставил его резко обернуться и взглянуть на непрошенных гостей. Это были два рослых индейца. Хуан облегченно вдохнул, заметив, что они не вооружены. Причем один из визитеров так и остался стоять у порога, а другой подошел к Хуану, что-то произнее и жестом приказал следовать за ним.
«Куда?» — испугался мулат. Он внимательно посмотрел на индейца, стараясь прочесть ответ на его лице. Однако оно было непроницаемо. С тяжелым сердцем Хуан в сопровождении стражников вышел из хижины.
«Может, дать деру? — подумал он, но сразу отбросил эту мысль, потому что это была плохая идея. Дикари чувствуют себя в лесу, как рыба в воде. Эти ребята вмиг схватят его. Кроме того, индейцы явились без оружия, и это говорило об их благих намерениях. Во всяком случае, Хуан решил не испытывать судьбу и подчиниться.
Они прошли по хорошо знакомой тропинке, ведущей в глубь деревни. Подошли к хижине, отличающейся от прочих только тем, что перед входом на двадцать дюймов от земли возвышалась земляная платформа, на которой располагалась парочка плетенных из лиан кресел. В одном из них сидел индеец, в котором Хуан узнал вождя. Тот показал жестом, чтобы стражники оставили его наедине с мулатом. Он велел ему сесть в кресло напротив. Хуан присел, гадая, что сие все значит, ведь вождь не послал за ним, чтобы поболтать о погоде или справиться о здоровье. Он приготовился слушать, но вождь молчал, видимо, что-то обдумывая. Наконец, он соизволил взглянуть на мулата, и тому показалось, что индеец слегка улыбнулся. Впрочем, это было вовсе невероятно, и у мулата мурашки поползли по телу.