Прошло еще несколько дней, серых и скучных. Энрико даже не хотелось выходить из дома. Он валялся на старом диване, выкуривая одну сигарету за другой. Часто звонил телефон, но Энрико лень было вставать, брать трубку. Когда особенно настойчиво звонили, он попросту клал трубку рядом с телефоном и опять валился на диван. Надо сказать, что в это время в Лиме очень жарко. Выручали лишь кондиционеры, а сетки на окнах, почти незаметные, предохраняли от насекомых, полчища которых вились у окна. Жужжание кондиционеров действовало на нервы. Энрико пробовал раз-другой отключать их и каждый раз убеждался, что это было опрометчивое решение. Не проходило и получаса, как он, обливаясь потом, включал их опять. В конце концов он махнул на них рукой, решив не обращать внимания на шум; к тому же вовсе не он был причиной его депрессии.
Что-то мучило, действовало на нервы. Необъяснимая тоска, сдавившая неприятным холодком грудь, не давала ему покоя и заставляла валяться часами на диване, ходить взад и вперед по комнате, выкуривая сигареты одну за другой. Отчего это происходило, он не знал, и коньяк, помогавший ему обычно в таких случаях, теперь только угнетал. Что-то очень упорно давило на подсознание. После очередной порции спиртного вместо облегчения Энрико почувствовал еще большую тяжесть на душе.
Чтобы отвлечься, он включил телевизор. Едва нажал кнопку, появилось унылое лицо диктора. Энрико стал переключать каналы, но ничего интересного не нашел, пришлось выключить аппарат. Он подошел к бару, взял бутылку коньяка и отпил из горлышка. Затем начал набирать номер Патриции Коэн. На другом конце провода долго не отвечали. Наконец подняли трубку, и из нее раздался воркующий голос Патриции:
— Это я, здравствуй, Пат, — чуть замешкался Энрико.
— О, Энрико… Привет, пропажа. Где ты был? Я вся истосковалась…
— Дома! Сидел дома, — он отхлебнул коньяку.
— Врешь! Я тебе много раз звонила, но мне никто не отвечал. Я решила, что ты уехал.
— Куда уехал? — хмуро спросил Энрико.
— Мало ли куда… Может, в Рио или на Мичиган…
— Ты же собирался в США?
— Собирался, но в эти дни был дома.
— Ты что, заболел? — слегка обеспокоилась Патриция.
— Видишь ли, Пат… Я не то что заболел… Как это сказать? Просто у меня было неважное настроение.
— У тебя неприятности? — в голосе девушки промелькнула тревога.
— Да нет же! Я просто устал. И все мне до чертиков.
— И я? — быстро среагировала Патриция.
— Да нет же. Ты — другое дело. Ты видишь, я тебе позвонил, — Энрико начинал обретать былую уверенность.
— То-то! Я уже подумала, что причина во мне, — тон девушки стал веселее.