— Пусти! Пусти! Я тебя ненавижу! — Патриция вырвала руку и разрыдалась.
— Тебе… Тебе жаль его? Этот подонок унижал тебя, а ты жалеешь его! Ты спала с ним? Спала? Шлюха!
Патриции наконец удалось вырваться. Она машинально влепила пощечину капитану, а тот даже не шелохнулся, лишь заходили желваки.
— Дура! Дура! — только и вырвалось у него.
Патриция бросилась к двери, а Николас даже и не думал задержать ее. Через несколько минут она зашла в телефонную будку и набрала нужный номер:
— Это квартира сеньора Галло? — спросила она, когда на другом конце провода подняли трубку.
— Да, — ответил приятный женский голос.
— Мне сеньора Галло, если можно?
— Сеньора Энрико Гало в настоящий момент нет дома.
— Нет, мне сеньора Гало… Она старалась вспомнить имя отца Энрико.
— Но вы позвонили по номеру Энрико Галло.
— Нет, нет. Мне нужен его отец.
— Отец? Дон Винченцо? Как мне доложить?
— Звонит приятельница его сына по очень, очень неотложному делу. Это касается его сына.
— Хорошо, сеньора. Я вас сейчас соединю.
В трубке что-то щелкнуло.
— Я вас слушаю, — хриплый голос был лишен всяких эмоций.
— Я… я хочу сказать, — она очень волновалась, — Энрико забрали в полицию! — выпалила она.
— За что? — воскликнул дон Винченцо.
— Он подрался. Это случилось в «Насионале», — растеряно произнесла Патриция.
— А вы кто? — по тону было видно, что дон Винченцо сильно озабочен.
— Я… я его приятельница.
— А как вас зовут?
— Патриция Коэн, сеньор Галло.
— Спасибо, Патриция, что вы мне позвонили. Вы за него не беспокойтесь, я тотчас приму меры, — в трубке послышались частые гудки.
Прошло несколько недель. В доме Пересов жизнь текла своим чередом. И если до приезда мальчика каждый обитатель дома чувствовал себя обособленно, то теперь чрезвычайно подвижный и общительный Джонни как бы сглаживал, отодвигал на второй план натянутые отношения между Дорис и Шарлотой. Везде звучали его звонкий голос и смех. В саду он часто прятался от Дорис или же устраивал засаду, размалевав лицо, совсем как вождь индейцев. К удивлению домочадцев, он теперь почти не заглядывал в свой кубрик, и белоснежный капитанский китель тоскливо ждал своего владельца.
Дорис была всегда рада, когда мальчик звал ее играть. Любимой игрой мальчика, конечно же, были прятки. В этой игре мальчик был весьма и весьма искусен, и Дорис очень редко находила его.
С приездом мальчика жизнь Дорис стала более разнообразной. Она редко покидала пределы виллы. Городская суматоха просто пугала ее. И если учитывать затворническую жизнь девушки, то следует признать, что встреча ее с молодым человеком не могла не оставить след в одинокой душе. К тому же этот обаятельный молодой человек являлся героем ее необычных сновидений, которые (она была убеждена в этом) посланы свыше. Очевидно, что молодой человек как-то связан с ее судьбой, и от этого никуда не деться, Дорис это поняла сразу, в момент их первой встречи. Она не давала ему повода считать, что он нравится ей, тем более, что еще сама не разобралась в этом. Но Дорис вспоминала о нем, и на душе ее становилось теплее.