— Думаю, что дальше вы сами займетесь своей мастерской, — сказал он весело. — А что будет в гостиной? В тех ящиках тоже картины?
Тень заботы пробежала по ее лицу, и, уже выходя из комнаты, она бросила мимоходом:
— Там не мои работы, я собираюсь повесить их в гостиной.
Девон последовал за ней.
— Хорошо. Пойду возьму из грузовика инструменты и тут же вернусь.
Тори слышала, как за ним закрылась дверь. Она медленно направилась в гостиную, машинальным движением выловив по дороге из ящика котенка, поставила его на пол и вяло побранила за то, что он раскидал повсюду солому. Затем, опустившись на пол, она снова принялась за распаковку.
Ее руки работали, а мысли были заняты другим. Перед глазами прокручивалось вновь то, что происходило несколько минут назад в мастерской. Этот добряк и весельчак проявил не просто любопытство к ее картинам, но и неподдельный, глубокий интерес. Но как он сумел ее разоружить, мгновенно переменив разговор! Черт побери, у него это прекрасно получается! Проницательность Девона насторожила ее. Вспоминая эту сцену, Тори рассеянно разглядывала фигурку из нефрита и очнулась от размышлений только при звуке его шагов.
— Вот, принес, — сообщил он деловито и поставил ящик с инструментами на пол. — Сначала я распакую ящики, а потом вы мне скажете, куда все это вешать, хорошо?
Не ответив ему, Тори спросила:
— Кто вы по специальности?
Девон удивленно поднял брови.
— Почему вы меня об этом спрашиваете?
— Я хочу, чтобы вы ответили на мой вопрос, — потребовала она, отметив про себя, что проницательность и ироничный ум Девона не всегда уживаются в нем с вежливостью.
Тем не менее, Йорк молча подошел к одному из ящиков и начал его открывать.
— Девон!
— А вы догадайтесь! — со смехом предложил он и, вдруг вскрикнув: «Ой», стал стаскивать котенка со своей левой штанины, по которой тот уже собирался вскарабкаться вверх. — Я не дерево, ну объясните же ему, Тори!
И опять — в который раз! — ему удалось уйти от ответа.
Тори взяла котенка к себе на колени.
— Не обижайте его, — сказала она, ласково почесывая зверька за ухом.
— Он тоже не слишком деликатен с моей ногой.
— Но ведь вы сами можете за себя постоять, — возразила она.
— Он, сдается, тоже не робкого десятка. Это очевидно.
Тори взглянула в его смеющиеся глаза и вздохнула:
— Опять вы сменили тему разговора.
— Разве? — притворно удивился он.
— Знаете что, если не хотите говорить, чем вы занимаетесь, то так и скажите.
— Да, я не хочу, чтобы вы знали, чем я занимаюсь.
— Почему?
— Это секрет.
— Ах, так… — Тори решила показать ему, что тоже умеет играть в его любимую игру — уходить от ответа, и вывести его из равновесия, как это удалось сделать ему по отношению к ней. — Виски, — вдруг произнесла она тихо.