— Да, в каком-то роде. — Тори глубоко вздохнула. — Я не могу думать о замужестве, Девон. Во всяком случае, сейчас.
— Вообще о замужестве? Или о том, чтобы выйти за меня?
— И о том, и о другом.
Девон прислонился к стене, засунув руки в карманы своих слаксов и не отводя от нее взгляда. На картины он не смотрел.
— А как же последняя ночь? — коротко бросил он.
Тори понимала, как он встревожен и уязвлен. Ей хотелось подбежать к нему, броситься на шею, сказать, как сильно она его любит. Она хотела успокоить, прогнать обиду, затаившуюся в этих удивительных зеленых глазах.
Но она не могла забыть тех страданий, которые принесло ей предательство Джордана. Ей вспомнилось собственное отчаяние и недоумение, его подлость и издевательские выпады по поводу ее затянувшегося девичества. Боль утраченной любви, которая в действительности не была любовью с его стороны.
Но Девон был совсем другим человеком. Тори знала, что он неспособен на подлость или жестокость. И все же она не собиралась связывать себя обязательствами, вытекающими из трех коротких слов, произнесенных им, и ее признания в собственных чувствах. Но в любом случае она должна была, прежде всего, решить для себя одну проблему и сделать выбор. Причем знала, что любое решение могло причинить ей боль: либо сейчас написать портрет Девона, что поможет ей определить, является ли ее чувство к нему настоящим, либо позволить любви к нему еще глубже укорениться в ее сердце, прежде чем она напишет его портрет.
И в том, и в другом случае она рисковала вновь пережить страдания потерянной любви. А эта любовь была для нее еще более важной, чем некогда любовь к Джордану.
— Ты ведь знаешь, чем была для меня последняя ночь, — наконец произнесла Тори.
— Мне казалось, что знаю. Но, похоже, я ошибся.
Тори была готова забыть обо всем и броситься к нему — так ее поразила прозвучавшая в его голосе боль. Однако она даже не пошевелилась, а ноги словно приросли к полу.
— Нет, ты не ошибся, — сказала она прерывающимся от волнения голосом.
— Тогда почему ты не хочешь, чтобы мы поженились? — спросил он и возмущенно добавил: — Я же сказал, что никогда не причиню тебе страдания. Тори, я говорю очень серьезно.
— Я это знаю. И верю тебе. Но, Девон, прошу тебя, почему нельзя просто дать событиям развиваться своим путем?
— А кому это нужно? — требовательно спросил Девон.
— Просто мне нужно… время.
— Я думал, что мы уже миновали эту стадию.
Тори не знала, что на это ответить. Во всяком случае, ответить так, чтобы он понял. И с отчаяния попыталась обратить все в шутку: