Сам я готовлю послания ко всем воеводам городов, крепостей, полков с разъяснением своих намерений и предложением о личной встрече, отправляю к ним курьеров в сопровождении охраны. Тем, кто не побоялся царской опалы, ответил согласием, направляю весть о скором прибытии, с ротой эскорта незамедлительно выезжаю в путь. Так я в течении трех месяцев посетил два десятка крепостей и городов, провел переговоры с воеводами, боярами и поместным дворянством, встречался с купцами и ремесленниками. Круг моих сторонников вырос существенно, мне высказали поддержку в избрании на престол города Южных и Поволжских земель, Запада и Поморья. В центральных землях пока выдерживают молчание, ожидают исхода моего противостояния с Шуйским и Боярской думой.
Сразу после объявления Шуйского незаконным царем я направил ему и думе послания, в которых прямо назвал действующего правителя преступником и узурпатором, отказался от дальнейшего повиновения ему. Но здесь же оговорил, что я не собираюсь поднимать мятеж и идти войной на Москву, буду мирным путем, через всеобщее выборы и признание всех земель царства, добиваться престола. Если же Шуйский сам начнет войну, то призову своих сторонников, верные мне войска на прямое сопротивление тирану, вступлю в боевые действия вплоть до его свержения. Свой ультиматум я также обнародовал во всех городах, возложил ответственность за возможные боевые конфликты и жертвы на Шуйского и думу.
Не веря моим словам, что войско не пойдет на Москву, Шуйский спешно стал собирать ополчение стольного града, призывать полки с других городов и земель, укреплять оборону. Он прекрасно понимал, что его сил не хватит для защиты города, если бы мы вздумали захватить Москву. Лучшее войско и самые успешные воеводы со мной, практически ему нечего противопоставить нам, но смиренно ждать своей участи не смог, предпринял судорожные попытки обезопасить себя. Особого успеха ему не удалось добиться, желающих встать на его защиту оказалось мало, из числа тех, кто завязан с ним. Если полетит его голова, то и им не сдобровать, так посчитали они. Это, прежде всего, заговорщики, вместе с Шуйским свергшие царя Дмитрия, а затем поставившие его на престол, а также ближайшие их родичи.
Наша разведка, тайно обосновавшаяся в городе, докладывала о панических настроениях в царском дворе и Боярской думе. Кто-то из бояр уже покинул город, отправившись в свои дальние вотчины. Другие пытались сговориться между собой, устранить Шуйского и перехватить власть, но не смогли выбрать, кто же из них будет новым царем. Каждый из сильных родов желал видеть на троне своего родича, но не стараться для чужих. Общего лидера, сумевшего бы устроить всех заговорщиков, среди них не нашлось. Третьи стали искать связи со мной, отправляя своих людей на встречу с нашими представителями в ближайших городах. Мне о них сообщил Семен Головин, я дал ему свое добро, нам союзники, пусть и временные, не помеха.