Из рядов вышел капеллан Зофал и, раскачивая розарием, встал рядом с Амитом.
— Мы — воплощение мести, — капеллан начал Морипатрис, мессу рока. Его слова подействуют на тех Расчленителей, которые более не могли сдерживать свой гнев. Он поприветствует их в рядах Роты Смерти, где они, наконец, обретут покой.
Амит не сводил глаз с пола, пока Зофал проводил мессу, мысленно спрашивая себя, скольких воинов он лишится из-за зова Жажды. Его пульс участился, когда катехизис капеллана взбудоражил сердце убийцы, и на краткий миг Амит подумал, что на этот раз именно ему судилось облачиться в черные доспехи смерти.
Изрытые шрамами противовзрывные щиты и клыкастые люки распахнулись настежь, когда «Виктус» приготовился выпустить Амита и его воинов в пустоту. Громадные пусковые туннели представляли собой немногим больше, чем темные точки на фоне необъятного багрового корпуса боевой баржи.
Из «Виктуса» вырвалось семь кораблей, сполохи их двигателей затерялись среди тысяч эмиттеров и мигающих сенсоров, исследующих бронированное покрытие корабля-родителя: три «Громовых ястреба», приземистых танка, которые летали, казалось бы, вопреки своей угловатой конструкции, и четыре меньших, более хрупких «Грозовых орла». Все они, за исключением одного, были выкрашены в багрово-пепельные цвета. Корпус последнего «Грозового орла» был столь же черным, как окружающая его пустота, и в нем находились те, кого избрала Жажда.
Крыло боевых кораблей на полной скорости направлялось к четвертой планете. «Грозовые орлы» плотным строем прикрывали незащищенные фюзеляжи более крупных «Громовых ястребов», проносясь сквозь обломки флота орков. К резким вспышкам турболазеров добавилось мерцание лазерных пушек, когда боевые корабли начали прокладывать путь сквозь поле обломков. Пилоты легли на самый короткий курс к миру, сокрушая тупыми носами небольшие препятствия, по корпусам непрерывно колотили осколки и затвердевшая космическая пыль, оставляя на верхних броневых плитах свежие царапины.
Скаут Кассиил поморщился и потянулся к магнитной подвеске, внутренне напрягшись, когда вокруг него задрожал корпус «Ярости Ваала».
— Здесь нет подвески, парень, — сказал неофиту брат-сержант Асмодель. — Тренировка окончена. Пора стоять на своих двух.
Выговор заставил Хамиеда довольно хмыкнуть. Он сидел напротив Кассиила в «Громовом ястребе», водя зазубренным клинком по испещренному серебряными прожилками точильному камню. Это должно было стать последним заданием Хамиеда перед вступлением в ряды полноправных боевых братьев. Скаут-ветеран уже приобрел некоторую схожесть со своим прародителем. Его некогда темная кожа побледнела, глаза стали пронзительно-синими, столь часто встречаемые у братьев ордена, а коротко подстриженные волосы начинали светлеть. Хамиед бросил на Кассиила холодный взгляд, его глаза казались куда беспощаднее, чем сжатый в руке клинок.