Взглянув в лицо Люси Исмэй замолчала. Почему она вышла из себя, когда только что восхищалась импульсивностью и порывистостью девочки?
- Извини. Я хочу от тебя точного подсчета трат и доходов. Летом у тебя будет время все подсчитать после того, как появятся жеребята.
- Но сколько... - теперь девочка выглядела обеспокоенной.
- Ага, теперь решила спросить. Я решу позже. Может быть завтра.
Исмэй пришпорила мерина и направилась к деревьям в далеке от тропы. Люси последовала за ней.
***
Исмэй совсем забыла о старике, пока слуга ни напомнил о нем после обеда, когда она медленно доедала на кухне второй кусок пирога из красных орехов, пропитанный настоящими сливками.
- Сержант в отставке Себастьян Корон, дама, просит несколько минут вашего времени.
Себ Корон... конечно она встретится с ним.
Исмэй смахнула крошки с губ и вышла в холл, где старик наблюдал, как одна из ее двоюродных сестер практикуется в игре на пианино под наблюдением Санни.
- Напоминает мне тебя, - сказал он, когда она подошла к нему пожать руку.
- А мне напоминает о часах, которые были сущим наказанием, - улыбнулась Исмэй. - При отсутствии таланта и элементарного чувства ритма нельзя заставлять учить что-нибудь сложнее, чем гаммы. Мне надо было отказаться от уроков сразу же, как стало понятно, насколько это трудно.
- Ну, ты же знаешь, это старый закон.
Но Исмэй никогда не понимала, почему каждый ребенок при наличии или отсутствии способностей или интереса должен десять лет учиться играть минимум на четырех музыкальных инструментах. Ведь никто не заставлял детей заниматься строевой подготовкой.
- Идем в гостиную, - пригласила Исмэй, показывая дорогу в комнату, где женщины обычно принимали гостей.
Мачеха опять здесь все переделала, но сиденья на стульях с яркими цветами и обитые тканью скамейки оставались традиционными. Раньше здесь было больше оранжевого и желтого и меньше красного и розового, насколько помнила Исмэй.
- Хочешь чаю? Или чего-нибудь выпить?
Не дожидаясь ответа, Исмэй позвонила. Она знала, что как только Корон появился в доме, на кухне начали готовить поднос с его любимыми блюдами, какими бы они ни были. Она устроила старика на широком низком стуле, поставив поднос с чаем справа, а сама села слева, со стороны сердца, чтобы показать, каким близким другом семьи он является.
Старый Себастьян блеснул на нее глазами:
- Мы гордимся тобой. Плохие времена закончились, а?
Исмэй заморгала. Как он мог так говорить, когда она все еще находилась на службе во Флоте? В будущем ее ждут и другие сражения, он несомненно понимал это. Возможно он имел ввиду ее недавние неприятности.