Темнота и неизвестность вообще не способствуют позитивным мыслям. Вокруг только выматывающая нервы тишина.
В который раз я подумал о Прайме. Сколько, вот также лежа уткнувшись носом в стену, я вспоминал. Зеленые луга родной планеты. Дом, где прошло моё детство. Родственников… Они никогда не узнают, где сгинул их любимый сын, внук и брат. Думаю, моё последнее сообщение с Таники уже давно должно было дойти до них. В нём я рассказывал всю подоплёку моего исключения из академии, тревоги и волнения что преследовали меня после этого, новые надежды. Я до последнего надеялся вернуться в отчий дом если уж не знаменитым пилотом, то по крайней мере преуспевающим торговцем. Которым могли гордиться все, даже отец – где бы он ни был сейчас. Холодная мысль пронзила меня. А что если мой родитель тоже попался в ловушку к пиратам, и точно так же сгинул, в безвестности на окраине галактики. Всё что мы о нём знали – исчерпывалось информацией из писем десятилетней давности.
Замки еле слышно щёлкнули. Я почувствовал, как быстро возросло напряжение внутри нашей камеры. Вскочили все. Чутко вслушиваясь в темноту, на цыпочках прокрались к двери. Я отстранил Грека в сторону и припал ухом к переборке дверного проёма. Тихо. Потянулся сознанием чуть дальше – никакого намёка на шевеление эмоций. Ещё немного послушав тишину, я вытер обильный пот со лба. Хаотичные и непостоянные занятия экстрасенсорикой, всегда отнимали у меня кучу сил и энергии. Поэтому я хоть и освоил парочку простых приёмов, в обычной жизни всячески старался избегать их применения на практике.
Тихо прошептал назад:
– Кажется никого…
– Уверен?
– Был бы уверен, так и сказал бы. – Теперь я отодвинулся в сторону, уступая очередь лезть вперёд напарнику. Костров придвинулся ближе к двери, на ощупь провёл рукой по открывающему сенсору и ничего не произошло.
Дыхание капитана участилось, стало не ровным.
– Это что за шутки?
Я чувствовал себя немногим лучше, но выдвинул предположение.
– Может попробуем вручную.
В четыре руки мы упёрлись в дверь и попробовали сдвинуть в сторону. Та отошла на удивление легко. Напарник чуть было не свалился на меня – настолько это вышло просто. Я сглотнул нервный комок в горле. Вся тюрьма была обесточена, не горели даже вышки охранников.
– Что делать будем? Не видно не хрена!
Адреналин бил через край. Два с лишним месяца прожить под жёстким надзором. Привыкнуть, что тебя запирают в камеру на половину суток, изредка глушат слезоточивым дымом, сносить поношение от охраны, обороняться от бандитских замашек других заключённых, жестко пресовать других… А тут выбраться – вот так вот легко из собственной камеры, в середине тёмного цикла. Подобное поведение среди местных попадает под неминуемое смертельное наказание. Адреналин бил через край. Кому как, а мне это казалось даже слишком! Но на другой чаше весов находилась незавидная участь раба – живой игрушки кровавых побоищ, до тех пор, пока тебя самого не прикончат и не сбросят в дробилку. Желание выйти на свободу было сильнее, а значит стоило идти на риск!