Гиллеас вспыхнул.
– Не думай, что у меня нет запасного плана! Не забывайся, щенок! Ты всё ещё пленник Горакса! А я могу оставить тебя здесь так же легко как нашёл!
О, значит, как – щенок! Неужели батяня сбросил маску радушия и показал своё истинное лицо. Какое счастье, что моё сердце ожесточилось, я могу принять и такой оборот дела. Вернее, уже принял.
– Исходя из того, что мне известно – Горакс ждёт вашего нападения. Псионик может и прикрывает тебя пока, но надолго ли? Без моей помощи вам уже не обойтись, поэтому ты выполнишь мои условия, отец!..
Подобного последней истерике я не допущу. Гул-ло не так прост. Далеко не все свои желания он раскрывает, далеко не все. Да и в его показательную игру я не верю. Передо мной холодный игрок, нацепивший маску радушия, порядком потрескавшуюся, но все-же, не помешает расколоть её до конца.
Я зло ухмыльнулся, и поинтересовался:
– Ставка уже сделана?
– Что?.. – Вот сейчас он был в неподдельной ярости, это было заметно даже чисто внешне: по раскрасневшемуся лицу, и тому – как остро проступили ястребиные фамильные черты. Мама говорила, что я похож на отца и довольно сильно – теперь я видел, что это так.
– Очень просто, – ответил я без особого выражения, внимательно наблюдая и подмечая все изменения как внешние, так и внутренние у своего прямого родственника. – Среди гладиаторов ходят многочисленные слухи про азартность хозяина «Колизея». Чем ещё мог заинтересовать его средней руки контрабандист кроме крупной ставки? Вероятно, это должна быть очень серьёзная сумма, чтобы Горакс ей мог заинтересоваться. У вас нет прямых доказательств в том, что этот человек действительно причастен к похищениям. Поэтому у тебя должна оставаться какая-то причина для пребывания здесь. Кроме того, чтобы убить владельца арены и не навлечь на себя гнев всесильного объединения «Цзораес», средней руки… «предпринимателям» требуется обставить всё так, как будто тот погиб в результате несчастного случая и лучше всего – если от руки восставшего гладиатора. Скажем, вдруг из-за неполадки отключится защитное поле зрительской лоджии, где хозяин арены в этот момент и будет находиться, наблюдать за боем с крупной ставкой. В данный момент именно я – тот самый гладиатор. Вызов чемпиону, событие, не так ли? Когда ты «большим удивлением узнал» собственного сына не в этот ли момент?
Винсент опустился назад в кресло, наполовину прикрыл глаза и внимательно слушал мои выкладки.
Он тоже наблюдал – тоже оценивал мои реакции.
И я очень рисковал, подгоняя одни непроверенные факты под другие, опираясь лишь на слухи, свои догадки. Но внутреннее чувство не обманывало, как оказалось, подавляющая часть моих предположений была верной. Когда я закончил, родственник задумчиво сидел, напротив. Потом он не спеша ответил: