— Не надо мне врать! — повторила она. — Она была красива, наполовину обнажена, она была не просто вешалкой! Так ты собираешься назвать и меня, когда следующая твоя пассия спросит, что было между нами? — Голос ее задрожал.
Жанлука нахмурился, а затем, к удивлению Авы, запрокинул голову и громко рассмеялся.
— Что смешного? — воскликнула она.
— Ничего, но если то была не шутка, наверное, я тебя придушу, — просто сказал он, поглаживая Аву по щеке.
— Прости, — пробормотала она. Он был слишком большим, сильным, он был слишком близко, и она чувствовала себя уязвимой, как никогда. Поддавшись эмоциям, она рисковала. Вот о чем она предупреждала брата: думать мозгами, а не сердцем, сердце слепо, оно заставляет людей совершать глупые поступки, разрушающие их жизнь. — Я вспылила.
Но он уже не слушал.
Жанлука был поглощен другим — ее легким ванильным ароматом, мягкостью кожи. У всех женщин мягкая кожа, это отличает их от мужчин, но кожа Авы была особенной, он не мог внятно объяснить. Эта девушка завораживала и пленяла его.
Возвращаясь в номер вчера вечером, он планировал заказать ужин, поговорить, извиниться за то, что он привез ее в Позитано почти насильно, за то, что он такой бестолковый мужлан, и, возможно, она бы выслушала и поняла, ведь он не привык к женщинам, пытающимся всячески противостоять ему.
Ава лежала, свернувшись калачиком, на кровати, милая и сексуальная одновременно в своих пижамных шортиках. Тогда он пожалел, что она не настояла на отдельных номерах. «Почему она не на полпути в Рим?» — размышлял Жанлука.
Почему непринужденно дремлет в его постели? Почему доверяет ему после всего?
Жанлука стянул с себя куртку. Желание разговаривать уже давно прошло, отступив перед иным, более сильным желанием. Укрыв девушку одеялом, он первым делом отправился в душ, чтобы струи холодной воды успокоили мысли и чувства.
«Наверное, это не лучшая затея», — вспомнил он ее слова. Возможно, но все-таки он выбежал, как дурак, и бросился на поиски аптеки, а когда нашел, скупил все контрацептивы, которые только нашлись там.
Ава ждала его, завернувшись в простыню, как будто боялась чего-то. Жанлука ощутил острую потребность успокоить ее и помочь раскрыться. Видит Бог, это было нелегко, он едва сдерживал порывы своего тела, но та прелюдия, что окончательно сломила Авину неприступную броню, стоила потраченного времени.
Он должен быть столь же осторожен сейчас.
— Можно задать вопрос? — Жанлука старался смотреть ей в глаза, не отвлекаясь на соблазнительную ложбинку между грудями, виднеющуюся из-под покрывала.