Аве было ужасно неудобно надевать серьги и кулон его бабушки, но Жанлука настоял. А заметив среди гостей бала Марию Бенедетти, она почувствовала себя еще хуже. Не принадлежащие ей бриллианты и сапфиры, казалось, прожигали кожу.
Все это взято взаймы. Даже мужчина, держащий ее под руку. Только чертово платье Ава оплатила собственной картой. Да, на эту сумму можно было слетать куда-нибудь на выходные, но когда она теперь снова соберется в отпуск? Она заработала эти деньги трудом и потом, собственным умом, а порой и жестокостью.
— Ты не предупреждал, что они будут здесь, — с упреком сказала она Жанлуке.
— Я сам не знал.
Один взгляд на его сжатую челюсть — и Аве стаю понятно, что он удивлен не меньше ее. Одно дело — познакомить Аву с друзьями, совсем другое — представить ее семье.
Как гром среди ясного неба, к ней пришло понимание: в их поспешном отъезде из Позитано не было ни грамма романтики — лишь холодный расчет. Он и не собирался знакомить ее с семьей.
Жанлука Бенедетти умел обольстить и ослепить женщину так, что та даже и не заподозрит, куда это все ведет. Да, он творил с ее телом такие вещи, что Аву бросало в краску при одной только мысли об этом, но он оставил себе путь к отступлению. Что бы ни происходило сейчас между ними, когда все закончится, Жанлука просто уйдет. Конечно, он не опустится до короткого сообщения или звонка, как ее бывший, но все же…
Конечно, это произойдет не в ближайшем будущем, страсть их пока слишком сильна, но это лишь страсть, и она не имеет ничего общего с любовью. Страсть не выдерживает испытаний временем или расстоянием. Ава вернется в Сидней, и неизвестно, будет ли он ждать следующей их встречи. Где гарантии, что у него тут же не появится другая?
Ава приказала себе не думать об этом, воспринимать происходящее как мужчина. Есть секс, а есть эмоциональная привязанность, и эти две вещи могут существовать отдельно друг от друга. Однажды Жанлука готов был предложить ей «полный пакет», теперь уже поздно.
Как же тяжело было сдержать тоску, кружась под волшебную музыку Штрауса в исполнении живого симфонического оркестра, в руках мужчины ее мечты. Как тяжело не заплакать, смотря в его медовые глаза! Глаза человека, которого она любила и который не считал ее достойной своей семьи.
— Мама всегда получает приглашение, — хмуро заметил он. — Но никогда не приезжает на праздник.
Далее последовал долгий инструктаж, как вести себя с Марией Бенедетти, как будто Ава дикарка какая-то. Она старалась не слушать, не смотреть по сторонам, пока они проплывали в танце мимо людей, то и дело оборачивающихся им вслед.