Рамасха подобрался, как зверь перед прыжком, — уже ни малейшей усталости в сосредоточенном, хищно обострившемся лице. К счастью, направление атаки он взял не на меня, как виновника переполоха, а на Роберта. И — вот странность! — король на миг смутился, но тут же властно вздернул голову и положил ладонь на оголовье меча. Почти невидимые лучники на галерее встрепенулись.
— О, еще одна драка? — пробормотал под нос мой долговязый телохранитель.
— Зольтар, если я опять… ну, ты помнишь? Сразу воткни в меня сельт! — выдохнула я.
— Мастер Рагар перед уходом запретил применять против вас это оружие.
— Почему?
— Предупредил, что через неделю все равно будет бесполезно. Этот срок прошел.
Тут уже я взяла охотничью стойку:
— Срок для чего? Почему бесполезно?
По бесстрастному лицу вейриэна пробежала непонятная тень. Тоже смутился? День чудес.
— Путь Айшери, — шепнул он почти беззвучно. — Сообщающиеся сосуды.
Да, это объясняло и реакцию Рамасхи, и смущение Роберта. Получается, что невыплеснувшийся огонь королевского гнева на поведение принца Игинира и на слова императора Севера каким-то образом передался мне. Гневался король, а раскалилась я! И случилось это из-за обряда айров. А ведь всего неделя прошла. Что же будет через год? Стану свирепой рыжей буйволицей и не замечу?
— И откуда Рагар все знал наперед? — спросила я.
— Он страж Белогорья. Обязан был думать на годы вперед, как и вся наша семерка высших мастеров.
— Что ж тогда он так часто… умирает?
— Не умирая, не живут, мой принц, — загадочно ответил вейриэн.
Между тем обстановка одновременно и накалялась, и леденела до хруста легких при вдохе. Безумный контраст. Я даже помечтала о захватывающей битве льда и пламени и вообразила, как выползает из оставшейся от противников лужицы слизняк Липерий, известный как герцог Виннибор.
Но тут и лед, и пламень вспомнили о причине всех бед.
— Ваше высочество принц Лэйрин! — уставились оба на меня.
Да, это пока еще я.
Долг требовал немедленно принести сестрице искреннейшие извинения, соболезнования и прочая, и прочая, что и было сделано.
Рамасха пообещал упросить императора об отсрочке до полного выздоровления Виолетты, но, разумеется, небескорыстно. Император Севера мог потребовать торговых уступок в качестве компенсации за ожидание и попорченную внешность невесты.
Дальнейший диалог короля и принца происходил уже без свидетелей, но я успела понять, что речь пойдет об увеличении поставок «корня солнца» — оказалось, именно равнинные короли Ориэдра были изобретателями и единственными поставщиками столь нужного северянам эликсира.