Все это я узнавала от Эльдера. Изредка мастер Морен подтверждал сведения, если в лоб спросить. Но матушка никогда не обсуждала со мной плачевные дела Гардарунта.
Это первое, что меня насторожило: добившись от супруга признания наследника, Хелина не готовила меня на роль правителя. О внешней и внутренней политике, о финансовом управлении мне было известно только из трактатов.
Какой же тогда из меня король?
Общих знаний, полученных от библиотечных духов, для этого мало.
Второе: почему-то только сейчас до меня дошло, что монарх обязан жениться, чтобы дать короне наследников. То есть я, если стану королем, обязана буду… Вот на этой мысли мне стало страшно как никогда.
Хелина должна понимать всю невозможность такого поворота дел, следовательно, править мне не дадут. Моя роль исчерпывалась тем, чтобы взять дар и отдать. Всё. Что будет дальше со мной, изуродованной, и с Равнинным государством — горам не интересно. Люди мрут, монархии падают, горы стоят вечно.
Жертвенная пешка — вот кем я себя ощутила.
Смотрим, что мы имеем.
В большое, во весь рост, зеркало смотрим, чтобы ничего не упустить.
Урод — это еще мягко сказано про меня. Девушкой, благодаря эликсиру королевы Хелины, я не стала. Юношей — тем более. Бесполое существо. Чересчур высокое, выше Лилианы почти на голову, крепкое и мускулистое для девицы. Но нечто среднее для горца. На равнинах совсем сморчки встречаются, с ними не сравниваю.
Плечи не так широки, как хотелось бы. Бедра узкие, это радует, но ступни маленькие. Кисти рук… тьфу. Как еще меч держат? Такими пальцами только на лютне играть. Учитель изящных искусств доволен, а мастер Морен страдальчески морщится на тренировках.
А физиономия! Лоб широкий, подбородок узкий, а я еще сестер куклами называла. Губы припухлые и никак не складываются в суровую нитку, даже если поджать и сделать волевую рожу. Глазищи вполлица и ресницы, как у Дигеро, длинные и пушистые, попробуй тут изобразить стальной королевский взгляд. Сплошное расстройство. Не спасает и мой излюбленный короткий ежик на голове, из-за которого Лилиана обозвала меня «черный одуванчик».
Мужественности не хватает. А где ее взять?
Прет совсем другое, эликсир слабоват оказался. Грудь приходится перетягивать тугой повязкой, чтобы не росла и не мешала стрелять из лука. Под рубашкой не видно, но движения стесняет, и я хожу, как жердь, прямая, длинная и тонкая. Прижечь, что ли, эти смешные выпуклости, как делают степные воительницы? Так ведь не получится: огонь мне стал как вода. Беру раскаленный уголек в руку, а он не жжется, волдыри не вспухают. Теплый, нежный такой уголек, как родной.