Вскоре в библиотеку прокрался младший лорд фьерр Этьер. Оказалось, мы оба не выносим женских слез и уж тем более истерик.
— Но почему она отказывается, Дигеро? — я подперла щеку кулаком и мрачно оглядела расположение фигур на шахматной доске: поддаваться дальше было уже невозможно так, чтобы друг не заметил и не взбесился. — Он — принц, ничего такой, вполне можно привыкнуть. Мечта моих средних сестер. Она — сирота с крохотным имением, если королевский управляющий его не разорил вконец. Не брак, а сказка!
— Мезальянс.
— Роберту ничего не стоит наградить Лилиану титулом попышнее, зато укрепятся связи с Империей. К слову о блестящих партиях. Верни ладью на место, она ходит только по прямой, ты ее перепутал с офицером.
Диго послушно вернул ладью, но тут же поставил ее под удар моего коня. Парень вообще был странно рассеян, никак не мог запомнить правила, и его ходы не поддавались никакой логике. Удивительно. Обычно он схватывал все на лету.
— Ты говоришь так, словно у тебя нет сердца, Лэйрин. Девушка влюблена в тебя, это же видно. Предложи ей стать императрицей — не согласится. А ты тоже принц. Забыл? — он улыбнулся моей любимой улыбкой — нежной и немного смущенной. — Кстати, почему твоя королева вырезана не из кости, как другие фигуры? Так и должно быть?
Вместо украденной Рагаром фигурки я собственноручно вырезала новую из редкого снежно-белого нефрита. Довольно примитивно получилось, так ведь и я не мастер гильдии резчиков.
— Настоящая потерялась, — я залюбовалась его задумчивым лицом, освещенным снопом солнечных лучей, падавших в окно и придававших золотистый оттенок белоснежной коже горца и особое мерцающее тепло карим глазам. — А сердце у меня было, Диго.
Он почему-то сжал кулаки и резко отвернулся.
— Прости, я сказал, не подумав, — буркнул сквозь зубы.
— Ты вообще о чем думаешь? Такой рассеянный, что не узнаю тебя.
— Я сам себя не узнаю сегодня, — тихо сказал он. — Мой ход.
Подвинул пешку и опять поставил под удар.
— Тебе так понравилась Лилиана? — я сняла пешку так, что потеряла своего коня.
— Нет.
Поспешно, слишком поспешно.
— Диго, у нее просто блажь, ведь мы пять лет жили в одном доме и никого не видели из сверстников. Если она не выйдет замуж за Рамасху, то немного настойчивости с твоей стороны, и…
— Неужели она совсем тебе безразлична?
— Ну сколько можно объяснять, — вздохнула я. — Лилиана — просто мой друг, как бы она ко мне ни относилась. У нас с ней ничего не может быть.
— Ничего не может быть… Лэйрин, ты меня не убьешь, если я спрошу?
— О чем?
Я подняла голову и… растаяла в золотистом свете его глаз. Разве могла я предположить, что он станет вот таким — родным, словно мы никогда не расставались, и моя душа давно лежала в его ладонях, и было ей тепло и уютно?