Марина улыбнулась, она всегда умела делать хорошую мину при плохой игре. Я ответила тем же. Играть так играть.
— Молодец, Олег, — похвалила она внука.
Тут самое время добавить, что квартиру он честно заработал, но она промолчала, мы обе понимали, что не видать парню награды как своих ушей. Хорошо, что он не мой внук, но внутри что-то предательски дрогнуло.
— Иди к себе, — тепло сказало подружка, — как обед разогрею, позову. А мы пока поговорим.
Парень без единого слова скинул обувь ушел куда-то в глубь квартиры.
— Послушный, — не скрывая иронии, прокомментировала я.
Старая подружка поморщилась, развернулась и, ни слова не говоря, пошла по коридору. Посчитав это приглашением, я потопала следом. Слышать правду всегда неприятно.
Кухня, как я и представляла, была очень маленькой. Стол, плита, раковина, холодильник — больше ничего не влезет при всем желании. Сесть негде, да мне и не предлагали.
— Ты поможешь? — спросила Маринка напрямую. Притворство отброшено, и никаких хождений вокруг да около. Мы одни, стесняться некого. Будь я на месте внука, давно бы уже уши грела.
Знаете, где-то в глубине души я понимала ее желание. Понимала как женщина. Не в полной мере разделяла, но могла представить, каково это день за днем следить за отражением в зеркале, видеть неизбежные перемены, морщины, отвисающую кожу, пигментные пятна, видеть, как седеют волосы. Подавляющее большинство предпочитает решать эти проблемы с помощью ботокса и краски. Да, я могла бы понять. Если бы не последние строки ее договора-письма. Она пыталась сжульничать, заплатить за свое желание не своей жизнью.
На долю секунды мелькнула мысль помочь ей по-своему, так я точно сохраню парню и жизнь, и жилье. Попросить старосту послать за вестником[10], так как желающим заложить душу в нашей тили-мили-тряндии мешать не принято, наоборот, всячески способствовать. Пусть закладывает собственную, чужие вестник к оплате не принимает. Получит она свою вечную молодость, ну, и в качестве дополнительного бонуса превратится в нечисть, ибо то, что вестник проделает с твоей душой, без последствий не останется. Живой пример — мой сосед Веник. Маринка станет падальщицей, или лгуной, или еще кем — нечистый мир нашей тили-мили-тряндии очень разнообразен. В любом случае дорога назад к внуку ей будет заказана. Лгýна[11] — создание, лишенное собственной кожи, а потому вынуждено снимать ее с людей, надевать на себя, закукливаться, пока не прирастет. Фактически они превращаются в своих жертв, возможно, молодых и красивых. Так и ходят, пока чужой покров не начнет гнить и расползаться. А он начнет. Тогда требуется следующая обновка. Старые лгýны забывают не только свою изначальную внешность, но и пол. Останавливало меня то, что в мире станет одним монстром больше.