— Его заставили, — сказала я.
— Мы знаем, — староста передал письмо подошедшему фениксу.
Алексий пробежал глазами по строчкам, скомкал бумагу и бросил в огонь.
— Сергей получил это на следующий день после их пропажи, — ведьмак нахмурился, — и сразу пришел ко мне.
— Но… — я даже растерялась.
— Я отправил с ним Тема и Сашку, чтобы найти жену и сына. Они нашли их, — староста посмотрел на огонь, — но было уже поздно.
— Они умерли, — добавил Алексий, — не пережили одной ночи в лесу, замерзли. Люди такие слабые.
— Через три дня мы устроили засаду, — Семеныч сложил руки на груди, — Сергей имел право на месть.
— И что? — спросил внимательно слушавший Арсений.
Ефим предпочел отойти на другую сторону костра, и замер там, пристально вглядываясь в язычки пламени лизавшую старую мебель, пузатый комод, вычурную вешалку, ватное одеяло распадалось на глазах, ни игрушечного паровозика, ни чемоданов уже не было видно. Исчезли люди, а теперь исчезают их вещи.
— Ничего, — ответил феникс, — никто не пришел. Открывать путь на стёжку было не для кого.
— Кто бы это ни затеял, — старик вздохнул, — он не довел дело до конца, нам не удалось его найти.
— Но вы сказали, что он открыл стёжку, — возмутилась я, — не понимаю.
— Вот и мы не понимаем, — ведьмак опустил голову, — Сергей предал нас почти через год.
— Он лишился семьи в 1965, а с западниками сговорился в 1973 году по внешнему кругу, — Алексий потер лоб, — что они могли ему пообещать?
Я сразу вспомнила листки из отрывного календаря. Двадцать семь дней он складывал их в ящик комода, отсчитывал дни. От чего и до чего? От принятого решения до его реализации?
От костра остались одни угли. Тина сидела на перевернутом оцинкованном ведре, скрытая сгущающейся темнотой, лишь глаза в темноте отливали серебром. Арсений с потерянным видом бродил вокруг затухающего огня и то и дело закидывал в него ногами валяющийся на земле мусор. Староста и Алексий тихо переговаривались. Я не заметила, когда исчез Ефим. Целитель высматривал что-то в густой кроне дерева на опушке леса. Пару минут назад ведьмак спустил на меня свой мини-вихрь. Он с тем же результатом, что и старший собрат, ударился о грудь, и не смог преодолеть препятствие. Заклинание отказывалось принимать меня как часть себя. Костер не помог.
— Что дальше? — спросил мохнобровый. — Поджигаем дом?
— А если и это не поможет, все Юково, — высказался Константин.
— Будем думать, — Семёныч устало потер подбородок. — Дом — крайняя мера.
— Я поищу в книгах, в дневниках отца, — Алексий потер руки, — может, кто-то с подобным уже сталкивался.