Она видела, куда я смотрю, и была куда сообразительнее Милы, и решительнее. Поэтому и не стала больше ничего выяснять, а развернулась и побежала. И, честно говоря, от меня бы она ушла. Если бы не падальщик. Не знаю, выследил ли он ее сам, или шел по моим следам, так как отпущенный час давно истек, но он возник на ее пути тем непостижимым образом, который так пугает обычных людей. То есть настолько стремительно, будто появился прямо из воздуха. У девушки не было ни единого шанса, она врезалась в него со всего маха и со стоном отшатнулась, зажимая руками нос. На светлой футболке Веника осталось красное пятно. Сосед раздул ноздри, потер ткань и к моему ужасу сунул палец в рот. Мила смотрела на Веника широко распахнутыми глазами, от щек отлила кровь, а губы кривились в испуганно-брезгливой гримасе. Гробокопатель дернул Катерину на себя за шиворот, как нашкодившего котенка, сорвал с головы платок, испуганный крик завершился громко клацнувшими зубами. Гребень был воткнут над ухом. Веник вытащил артефакт и протянул мне.
Его внимание снова привлекла кровь, все еще капающая из разбитого носа молодой женщины. Плохо. Здесь он на нее не набросится, но может выследить, тем более он уже знает ее вкус. Мои соседи едят людей, осознание этого факта далось мне нелегко. Я здороваюсь с чудовищами каждый день, знаю, кто они и что они такое. Я не могу этот изменить, не могу спасти всех. Иногда я прячу голову под подушку, убеждая себя, что ничего не видела и не слышала, но иногда я все-таки пытаюсь. Не знаю, смогла бы я смотреться в зеркало, если бы не было этого «иногда». У этой девушки был ребенок, не важно, где и с кем он сейчас, достаточно самого факта, и у этого ребенка должна быть мать, которой хватило смелости забрать из роддома настолько непохожего на остальных малыша, хватило ума найти ведьмака и попытаться наладить свою жизнь.
Следовало увести падальщика отсюда как можно быстрее, а ей посоветовать оставаться на освященной земле как можно дольше, при условии, что есть с кем оставить малыша, даже если это означает разлуку для них на некоторое время, а там глядишь, Веник забудет ее вкус.
— Медальон, — напомнила я Миле и протянула руку.
Не отрывая взгляда от гробокопателя, девушка расстегнула цепочку и сняла кулон, и лишь в последний момент ее рука дрогнула, но я уже выхватила артефакт.
— Пошли, — я тронула Веника за плечо, заставляя отвернуться от женщины. — Семеныч ждет.
— Да подавитесь, — Катерина, прижимавшая салфетку к носу, выпрямилась. — Так я и знала, что ничего хогошего не выйдет. Сколько вам, угодам, ни плати, все гавно мало будет, да?