Полукровка выдохнул и покачал головой.
— Я не понимаю вас, людей. Хочу этого… но не понимаю.
Он повернулся и протянул советникам руку, обращенную ладонью вверх.
— Ключ.
— Н-но… господин… — заблеял Алхас.
— Ключ!
Получив то, что требовал, Биру передал ключ мне.
— Если ты войдешь, госпожа, мы не выпустим тебя обратно, пока не убедимся, что ты не больна, и не заболеешь. Это может занять несколько дней.
— Я понимаю, — кивнула я, принимая прохладный прямоугольник, — это разумная мера предосторожности. Но я не заболею.
По очереди я посмотрела на обоих мужчин, таких разных по характеру, но таких одинаковых в своей тревоге, и повторила:
— Я не заболею.
Отперев дверь, я приоткрыла ее. Внутри оказалось полутемно. Стало немного жутко. Всего на секунду я поколебалась в сомнениях, правильно ли поступаю. Но потом решительно отмела все ненужные мысли. Я поступаю правильно.
Кай хотел войти следом, но я загородила ему дорогу.
— Ты нужен мне снаружи, — прошептала я, — я боюсь, что они могут запереть нас тут вдвоем и уже не выпустить. Помоги Биру подготовиться к нападению Олимпа. Убеди его… если сможешь. И… дождись меня.
Он ничего не ответил, так и остался стоять с каменным выражением лица, когда я захлопнула дверь.
Шум с улицы сразу стал тише. Я постояла, привыкая к незнакомому помещению, его запахам и обстановке. В жилище лекаря, как и следовало ожидать, пахло травами. Не сказать, чтобы противно, но и не приятно. Скорее, аромат служил напоминанием о том, что здесь лечат болезни. Похоже, мужчина обитал тут один. Ни одной женской вещи не бросилось в глаза. Все строго, только минимум необходимого. Почему же здесь так сумрачно? Зачем на окнах опущены шторы?
Откуда-то из недр дома послышалось хныканье. Я провела рукой по стене, нащупала зону включения света. Яркий источник вспыхнул под потолком, а жалобные звуки стали громче. Ориентируясь на них, я двинулась вперед.
В дальней комнате, оборудованной под смотровую, с двумя обитыми кожей кушетками и рядом полок и шкафчиков, прятались дети. Двое мальчиков постарше сидели на полу, уткнув лица между коленей и закрыв головы руками. Третий, младший, лежал посреди комнаты, раскинувшись, и казался спящим. Я бросилась к нему, положила ладонь на влажный от пота лоб. Ребенок был еще жив, но его температура зашкаливала.
— Кто здесь? — простонал один из старших мальчиков, не поднимая головы. — Выключите свет!
— Это я, аххнур-иги, — поспешила успокоить я его и тут же догадалась: — У вас глаза болят от света? Это вы завесили окна?
— Да… аххнур-иги, выключите его!
Я поднялась с колен и выполнила просьбу. Комната снова погрузилась в мрак. Света, пробивавшегося из щелей в шторах, едва хватало, чтобы различать силуэты.