Он наклонился и похлопал меня по плечу.
— Я ждал, пока ты смиришься.
— Ты все подстроил! — прорычала я сквозь стиснутые зубы. — Нападение Игсу ты подстроил!
— Нет. И мне не важно, поверишь ты мне или нет, госпожа. Просто помни, что я ни разу не обманул тебя. В отличие от вас, пытавшихся обмануть меня.
С этими словами Биру ушел, оставив дверь приоткрытой. Некоторое время я с недоверием вслушивалась в звук его удаляющихся шагов. Затем подползла и приоткрыла створку. Охрана словно испарилась. Никто больше не удерживал меня внутри. Но куда я могла пойти?! Угрозы покинуть поселение в случае смерти Кая оказались пустыми. Как же Биру, наверно, посмеивался в душе, выслушивая их! Он прекрасно понимал, что мне некуда деться. Я сама признавалась ему в этом ранее, вымаливая защиту от Олимпа. Теперь, когда за мной велась охота со стороны обезумевшего и жестокого главаря преступников, нельзя было и шагу ступить за пределы поселения.
Все же я умылась, переоделась и вышла из своей импровизированной темницы. Пыталась разыскать место, где держат Кая, бродила по коридорам и спрашивала прислугу, но те лишь шарахались от меня. Видимо, история с брошенным в служанку подносом здорово всех напугала. Я рискнула выйти на улицу, но тут же пожалела о своем порыве. Горстка протурбийцев, до этого топтавшихся на другой стороне площади, со всех ног бросилась ко мне.
— Прикоснитесь к моему ребенку, Каисса! — чуть не плача протягивала мне грудного малыша незнакомая женщина. — Лекарь сказал, у него слабые легкие, он может скоро умереть!
— Схуры увели моего брата. Скажите, что он не будет мучиться и найдет свой покой, — вторил другой поселенец.
— Говорят, зима будет холодная. Мы же не станем голодать. Вы позаботитесь о нас?! — вторил третий.
Мои руки тряслись. По щекам катились слезы. Я хотела крикнуть им, что у меня самой беда, мне требуется помощь, я сама ищу того, кто мог бы помочь. Но они так жалобно смотрели и так просили, что мое сердце дрогнуло и сдалось. Я погладила малыша по лобику и пожелала ему здоровья. Утешила того, кто потерял брата, и торжественно пообещала, что голода не будет. Толпа увеличивалась, подходили все новые и новые незнакомые мне протурбийцы. На меня сыпались вопросы и мольбы, они буквально рвали на части. Это было хуже момента, когда я тонула в ледяной реке. Я не хотела становиться их золотым идолом, я не просила об этом. Но разве можно отказать в надежде другим, если понимаешь, как это больно, когда тебе самой отказали?!
Случайно посмотрев вверх, я замерила, что Биру стоит на балконе и наблюдает за представлением…