— И он ее спас, — подвела я итог.
— Да, госпожа, — сверкнул глазами Биру, — мой отец спас Каиссу и людей, сопровождавших ее. Она была молода, напугана и очень красива. Их любовь вспыхнула едва ли не с первого взгляда. Он привез ее сюда, в главное поселение, и через какое-то время сделал своей женой.
— А ее спутники? — уточнил Кай.
— Это были трое мужчин. Они поселились здесь и привнесли в наш быт технологии, которые вы и сейчас можете видеть. Мой народ до сих пор благодарен тем, кто значительно упростил нашу жизнь.
Я молчала. Пока что догадки подтверждались. Каисса, действительно, стала своеобразным катализатором для развития поселения. Немудрено, что жители вспоминали о ней с благодарностью. Ее поступок я тоже могла понять. Учитывая, что вокруг молодой женщины в прямом и переносном смысле рушился мир, шанс стать женой правителя оказался для нее спасительным. А может, ее любовь, и правда, вспыхнула в момент встречи с будущим мужем. Я помнила, насколько Кай был близок с Цхалой, и вполне допускала, что, если бы короткая жизнь протурбийки не закончилась трагической гибелью, их платоническая влюбленность вполне могла перерасти в нечто большее.
— А как появился ты? — решилась я на довольно сложный вопрос. — Я думала, что между нашими расами не бывает детей со смешанной кровью.
— Их и не бывает, — с пониманием усмехнулся Биру. — У моей матери было четыре выкидыша до меня. Каждая беременность заканчивалась для нее практически предсмертным состоянием и огромной кровопотерей, поэтому попытки зачать происходили с многолетними перерывами. Наши лекари вытаскивали маму из лап смерти всеми правдами и неправдами и только потому, что отец грозился отрубить им головы в случае провала. Ей удалось родить меня уже в почтенном возрасте. Один из спутников Каиссы, прибывших с ней, тоже завел семью с нашей соплеменницей, но женщина так ни разу и не забеременела от него. Они умерли бездетными.
— Твой отец, наверно, сильно любил твою мать, раз грозил своим лекарям смертной казнью… — пробормотала я.
— Любил, — согласился Биру, — хотя ты, госпожа, наверно в очередной раз обзовешь меня дикарем, если узнаешь, что смертная казнь у нас применяется и по сей день за особо тяжкие преступления.
— Да? И за какие? — включился в разговор Кай. Похоже, мы с ним восприняли историю по-разному. Если меня интересовала судьба Каиссы, то его — быт и нравы местных жителей.
— Например, если кто-то поднимет руку на правителя, — пояснил Биру, — или на любого из членов совета. Или на вас.
— На нас? — я покачала головой. — Мы тут без году неделя.