— А разве правителю нужны уловки, чтобы получить свободу от подчиненных? — спросил Кай.
Биру тяжело вздохнул.
— Совет — не мои подчиненные. Я думал, что сумел объяснить это вам. Совет правит народом наравне со мной, — он горько усмехнулся, — иногда мне кажется, что это я — подчиненный совета. Я могу оспорить их действия, так же как они могут оспорить мои. Честно говоря, порой мы спорим до хрипоты. И вы еще не слышали, какие стычки у прежних советников случались с Каиссой! Мой отец предпочитал отмалчиваться и гнуть свою линию, но она никогда не сдавалась без боя.
— И ты не можешь их распустить? — удивилась я.
— Если со мной что-то случится, госпожа, — покачал головой Биру, — то наследников не останется. Совет возьмет заботу о народе на себя. Это необходимо, чтобы жители моих земель чувствовали защиту и уверенность в завтрашнем дне. Мне приходится отказываться от собственных желаний ради них. Но… — он снова улыбнулся, — иногда я позволяю себе немного удовольствия и отвлекаю совет, чтобы никто не следил за каждым шагом хоть какое-то время.
Я не знала, что и думать. Обижаться на Биру было бессмысленно. Груз власти явно его тяготил. Возможно, его игра с советом являлась именно детской шалостью, неподобающей взрослому мужчине, но это была его жизнь и его способ справляться с раздражающей троицей в черном. Кто знает, как долго выдержала бы их я?!
— Я же знаю, что вы хотите уехать, — вдруг произнес он тихим голосом. — Сбежать от меня.
Мы с Каем переглянулись: слишком уж неожиданным оказался переход.
— Совет вам не рад, — продолжил Биру, на его лице отразилось уныние. — Конечно, я не просто так показал вам эту машину. Берите ее и уезжайте. Так, как и планировали. Но перед этим… пожалуйста, дайте мне почувствовать себя одним из вас. Дайте мне почувствовать себя… человеком.
Обратно в комнаты нас снова провожала Цина. По пути мы не перемолвились ни словом, но я видела, что Кай остался не в духе после разговора с Биру. Он шел, стискивая кулаки и не глядя на меня, да и с полукровкой сквозь зубы попрощался. Я же вдруг почувствовала такую усталость, что едва держалась на ногах. События дня истощили мои силы.
Распахнув дверь, служанка, помогая себе жестами, сообщила, что приготовит ванну. Я только кивнула. Спорить не хотелось, расслабиться в горячей воде перед сном не помешало бы, а присутствие Кая защищало меня от навязчивых услуг Цины по раздеванию. В его обществе она вела себя гораздо скромнее.
Я подошла к зеркалу, чтобы разобрать сложную прическу, а девушка скрылась в соседнем помещении. Тут-то раздражение Кая и прорвалось. Он прошелся из одного угла комнаты в другой, а затем остановился так, чтобы встретиться со мной взглядом в отражении.