Кай покосился на окно и качнул головой.
— Машина сама себя не починит, белоснежка. А у нас впереди еще самая сложная часть работы.
Конечно, так оно и было. Но меня убивало собственное бессилие. Я точно видела, что с Каем не все в порядке, но не знала, как ему помочь.
— Ты правильно сделал, что заступился за Цину, — продолжила я.
Он растянул краешки губ в улыбке, лишенной настоящего тепла.
— Вот что ты делаешь со мной. Я становлюсь правильным.
И снова мне вспомнился Бизон, который говорил, что я могу легко управлять Каем. Неужели он и служанку защитил только потому, что мне бы так хотелось? Переступил через себя и свой жизненный принцип невмешательства?
— Я тобой горжусь, — призналась я.
Кай хмыкнул и закинул в рот пару крошек.
— Скажи честно, ты меня ненавидишь сейчас? — не выдержала я.
Увидев, как он перестал жевать и медленно поднимает на меня изумленный взгляд, поняла, что попала в точку.
— Ты ненавидишь меня за то, что поступил не так, как хотел, ради меня?
Ожидала чего угодно: что Кай разозлится или, наоборот, признает, что мои догадки верны. Но он выдал:
— Нет, белоснежка. Я тебя люблю.
Я вдохнула — а как выдохнуть забыла. Потому что он не говорил мне этого раньше так прямо. Нет, я знала, что наши чувства взаимны, только слепой бы не заметил этого. Но вот так, с обезоруживающей откровенностью, признание у Кая получилось впервые.
— Даже не думай покупать свой проклятый звездолет взамен старого, когда мы вернемся, — прошептала я, ощущая, как слезы наворачиваются на глаза.
Он отвернул голову к плечу.
— Любовь нельзя требовать обратно. Так меня учили. Нужно уметь отпустить, когда придет время.
— То есть, ты сейчас намекаешь, что я все-таки должна тебя отпустить обратно к протурбийцам и шлюхам?! — я старалась перевести все в шутку, но голос предательски задрожал.
В дверь постучали, и вошла Цина. По нашим лицам она, похоже, догадалась, что помешала, и хотела юркнуть обратно, но я успела ее остановить.
— Сядь, — пока служанка не успела опомниться, я повернулась к Каю и уточнила: — Как сказать это по-протурбийски?
Следуя подсказке, повторила приказ уже на языке девушки. Затем поднялась, подошла к ней, взяла за плечи, подтолкнула к креслу, в котором только что сидела, и заставила опуститься в него.
Цина довольно бесцеремонно уставилась на полураздетого Кая. Приоткрыв рот, она оглядела его снизу вверх. Тот приподнял бровь, реакция служанки его явно позабавила. С опозданием сообразив, что делает, Цина вспыхнула и отвернулась. Я усмехнулась. Наверно, сама точно так же, представься случай, глазела бы на полуголого Биру: не с каким-то сексуальным подтекстом, а просто как на того, кто сильно отличается от привычных мне мужчин. А уж если увидела бы кого-то из коренных протурбийцев в неглиже, наверно, вообще не смогла бы потом «развидеть» это зрелище.