Акулина подняла голову. В ее глазах отражалась боль и сочувствие к этому молодому, красивому немецкому офицеру и страдания за Веру.
'Но что она могла сделать в это тревожное непростое военное время. Их всех объявят врагами народа за связь с фашистами. Хотя этот мальчик явно не фашист. Он добрый, воспитанный и был бы опорой для ее Веры. Но он враг. Не судьба...'. Она смотрела в эти внимательные и очень откровенные, почти детские глаза и тоже прослезилась. — 'Не судьба...!'.
По взгляду Акулины, по ее слезам, по ее тяжелым вздохам Франц понял свою обреченность. Веры ему не видать, по крайней мере, сегодня. В душе у него все протестовало. Душа не хотела верить, что он больше не увидит свою нежную, трепетную, необыкновенно сильную любовь, свою Верошку. — Что вы за люди, мама!— сдавленно вырвалось у него из груди. — У нас же будет ребенок! Мы этим уже обручены. Как вы это не поймете!!!
-Ребенок? — удивленно воскликнула Акулина и вскочила со скамейки. — Какой ребенок?— Ей стало плохо. Забилось с перебоями сердце. Перед глазами пошли круги. Она медленно опустилась вновь на скамейку, хватаясь за грудь. — Идите пан офицер! Идите Франц! Дайте мне побыть одной, дайте мне подумать,— и она безвольно опустила голову на стол.
Франц, молча, поднялся, непроизвольно погладил Акулину по рано поседевшей голове, плечи которой от этого вздрогнули и еще сильнее затряслись от рыданий, убрал со своего лица застывшую слезу и вышел из хаты. Его серое, каменное лицо выражало невероятные душевные страдания и одновременно гнев на судьбу, разлучившую его с мечтой — первой искренней любовью.
-Поднимите его и развяжите,— бросил он холодно конвоиру, указав снятыми перчатками на Михаила. Когда тот выполнил его команду, он с глубоким сожалением посмотрел в глаза Миши. Миша не отвернулся. Он смотрел нагло единственным правым глазом. Левый был в кровоподтеках, заплывший. Нос также был перебит. Лицо было в крови.
-Зачем вы это сделали, Миша? Почему вы спрятали от меня свою сестру?
-Потому что я ненавижу вас, фашистов! Потому что вы враги и топчите мою Родину!— с вызовом высокопарно выкрикнул тот, облизывая окровавленные, обветренные губы.
-Только из-за этого? — вздрогнул изумленный Франц.
-Да, из-за этого!
-И все?
Миша молчал, отвернув от Франца голову.
-Нет, смотрите мне в глаза! — Франц повернул подбородок Михаила к себе. — Мы вам дали свободу, уничтожив Советы. Не сегодня, завтра передадим колхозную землю. Разрешим свободную торговлю. Откроем школы, клубы. Вами не будут больше командовать большевики-комиссары. Наслаждайтесь свободой и жизнью.