Романенко в одночасье напрягся и, сверкнув глазами на стоящих офицеров, приказал:
-Всем оставаться на месте. Я скоро приду,— и решительной твердой походкой удалился на улицу к машине связи...
Его уже ждал связист с поднятой трубкой.
Генерал доложился командующему фронтом и с минуту выслушивал, что тот ему говорил. Затем четко ответил:
-Флажки расставлены. День два и капкан захлопнется товарищ "первый".
-Я смотрю, вы не правильно меня поняли Прокофий Логвинович,— с мягкой укоризной заметил тому командующий фронтом. — Вы заставляете меня вновь повторить сказанное о степени вашей ответственности и серьезности возникшей проблемы.
Романенко на мгновение вспыхнул. В трубке послышалось его нервное сопение. Но он, быстро взял себя в руки и твердым голосом произнес:
-Завтра к исходу дня поднятый вопрос будет закрыт товарищ "первый". Я вам лично доложу об этом.
-Вот сейчас другое дело. Не подведите меня Прокофий Логвинович. Я надеюсь на вас.
-Не подведу, — угрюмо ответил Романенко.
-А что вы думаете делать с командиром батальона, попавшим так бесславно к врагу.
-Отдам его под суд военного трибунала. А там путь один.
-Я думаю надо поступить иначе, — Рокоссовский сделал паузу, как бы что-то вспоминая. Молчал и Романенко. Затем генерал армии кашлянул и спокойным голосом продолжил: — Я знал раньше в Забайкалье одного командира взвода по фамилии Новосельцев. Он был у меня на хорошем счету. Предполагаю, что это один и тот же офицер. Пусть нынешний искупит свой грех кровью в штрафной роте рядовым. Нам скоро нужны будут такие люди.
-Я возражаю товарищ командующий. Его вина слишком очевидна.
-Перед войной моя вина тоже была слишком очевидной. И я находился в местах не столь отдаленных. А сейчас как видите, разговариваю с вами по телефону.
-Тогда было другое время.
-Сейчас тоже другое время,— настоял на своем Рокоссовский.— Не возражайте. Жду завтра вашего доклада...,-и телефон отключился.
Глава 20
15 мая 1944 года. На участке 48 армии 1-го Белорусского фронта под Рогачевом.
-Дэдушкин? Где сержант Дэдушкин? — в траншею, вырытую в полный профиль, вспрыгнул молодой боец среднеазиатской национальности.
-А Бабушкин не подойдет?— придержал того за руку от падения веселый красноармеец с пышным чубом, выглядывавшим из пилотки.
-Не хорошо шутить с посыльным. Меня майора послал, — дернул тот свою руку и строго посмотрел на веселого красноармейца.
-Да, ладно, тебе степной аксакал, не обижайся. Спит сейчас твой Дедушкин со своим отделением. С боевого охранения пришли. Может, табачком угостишь, служивый.